Разный, феминизм, это не " это не стремление доминировать "
о истоках:
"История женского движения в России в 50–60-е гг. прошлого столетия имела много общего с Западом.
И в Западной, и в Восточной Европе у истоков женского движения стояли жительницы столичных городов, представительницы обеспеченных слоев (жены профессоров — как М. Вернадская, владелицы больших состояний как сестры Трубниковы, представительницы старинных дворянских родов, как А. Философова — из рода Дягилевых (она была теткой С. Дягилева, инициатора «Русских сезонов» в Париже); Н. Стасова родилась в семье придворного архитектора и т.д.)
Как и на Западе, эти небедные представительницы «образованного общества» добровольно жертвовали свои средства на общественные нужды. Представительницы зажиточной и «благородной» части русского общества, создавали условия для «вторжения» женщин в ранее закрытые для них области профессиональной деятельности (этой возможностью пользовались женщины из разночинной среды — дочери чиновников низшего ранга, священников, купцов, преподавателей гимназий). Дочь декабриста В.П. Ивашева и К.-П. Ледантю, в замужестве — М.В. Трубникова, рожденная в Сибири, была тем не менее довольно богата. Вложив личные средства и найдя единомышленниц — Н.В. Стасову и А.П. Философову, первой показала, как перейти «от слов к делу», создав первую и единственную в стране «Женскую издательскую артель». Результатами активной деятельности этого своеобразного «триумвирата» — М.В. Трубниковой, Н.В. Стасовой, А.П. Философовой — были также «Общество дешевых квартир», Владимирские женские курсы, швейные мастерские, воскресные школы для крестьян.
Как и на Западе, социальный состав участниц женского движения в России постепенно модифицировался — от зажиточных к беднеющим и бедным. «Новых женщин» отличала быстрая, преимущественно нисходящая, социальная мобильность, потеря связи со своей средой, утрата средств к существованию, а с ними и моральных установок, идеалов, ценностей и норм поведения своей прежней среды. «Все пошло в перебоку» — популярное выражение тех лет.
Как и в Европе, возрастной состав сочувствующих, активных деятельниц и даже лидеров женского движения — это молодые женщины и девушки, избавившиеся от родительской опеки и, как они считали, от «ига семьи» (разрыв — уход — побег из дома…)
Как и на Западе, русские женщины, стремившиеся к тому, чтобы за ними были признаны гражданские и политические права, видели пути обретения этих прав через образование и свободный выбор профессии.
«Равноправки» (как они назовут себя полвека спустя) явочным путем завоевали свое право на получение образования — кто-то проникал на занятия в университетах, иные создавали кружки, в которых читались лекции по естествознанию, медицине, самые последовательные и юридически подготовленные добивались открытия негосударственных женских курсов — Лубянских (1869 г.) и Герье (1872 г.) — в старой столице, в Москве и Владимирских (1870 г.), Бестужевских (1878 г.) в Петербурге. Однако завершать образование практически большинству женщинам приходилось за рубежом, где и происходило, кстати сказать, более тесное соприкосновение российских «равноправок» с идеями западного феминизма. Женщины, окончившие курс наук на Высших курсах, как правило, имели потом немалые проблемы с трудоустройством и даже созданное в 1893 г. по инициативе Н. Стасовой «Общество воспоможения окончившим курс наук на ВЖК» не могло обеспечить работой всех.
Впрочем, в истории раннего русского феминизма, истории вовлечения в общественно-политическую деятельность десятков и сотен сочувствующих идеалам женской эмансипации, — в России было немало самобытного, непохожего на западные реалии.
Отметим, что правовое и в особенности имущественное положение массы россиянок — в отличие от их западноевропейских современниц — было весьма прочным — а потому перед русскими женщинами стояли не столько задачи борьбы за фиксацию того или иного права или привилегии в законах, сколько за то, чтобы многое из предписанного и написанного выполнялось. В любой русской семье — согласно писаному праву — жена имела права владения своим личным имуществом, имела собственнические права в отношении не менее чем седьмой частьи движимостей и 1/4 части недвижимого имущества семьи, если оставалась вдовой. Лишь в области наследственных прав существовал ряд ограничений, хотя даже дочери также имели право на фиксированную часть наследства. Перечисленных прав у европейских женщин того же времени либо вообще не существовало, либо они были меньшими.
[81]
Широкие права российских женщин в области собственности давали им возможность делать пожертвования, основывать женские кооперативы, самостоятельно решать, на что потратить богатства. Вторая половина XIX в. — эпоха бурного развития женского предпринимательства в России. То есть русские женщины страдали в большей степени не от отсутствия имущественных прав, а от неумения ими пользоваться (правовой безграмотности), от общественного мнения, порицавшего женщин, проявлявших стремление к какой-либо самостоятельности, от постулированной православием идеи о необходимости подчиняться воле мужей и иных родственников-мужчин в семье.
Русские женщины, приобщившиеся к феминисткому движению, не ставили и не могли поставить один из главных вопросов, который ставили их западные «сестры» — вопрос о политчиеских правах женщин, поскольку в самодержавной России политчиески бесправными были многие слои населения, и в этом смысле женщины были в социальном смысле «равны мужчинам». Когда в 1881 году — в условиях реакции — были запрещены женские организации, запрет этот коснулся их вместе со многими иными общественными объединениями.
Феминистское движение в России не было и не могло быть настолько массовым, чтобы иметь своих представителей в государственных организациях (с начала XX в. — в Думе), постоянно оказывать давление на власть, лоббировать. Однако, несмотря на малочисленность, «равноправки» довольно быстро перешли от «малых дел» к масштабным, связанным прежде всего с семейным законодательством. Процедура развода в России была известна с древности, но женщины в силу традиции редко пользовались имеющимися у них привилегиями. Дискуссии юристов о совершенствовании брачного и частно-правового законодательства привели к принятию ряда нормативных актов, практически уравнивавших женщин с мужчинами в праве попечительства над детьми. Кое-какие послабления были даны женщинам и в обосновании права на гражданский брак либо раздельное проживание с супругами.
Западные феминистки с самого начала стремились отделиться от мужской иерархической системы мироустройства и создать свою, свободную от иерархий и авторитаризма. Эту линию они продолжают, кстати говоря, и сейчас. Русские же деятельницы женского движения не противопоставляли себя мужчинам и с самого начала полагали необходимым использовать в своих целях общественные структуры и движения, инициированные и созданные мужчинами.
Более того, многие русские феминистки без смущения видели в мужчинах, боровшихся за их освобождение, достойных лидеров.
[82]
"
