бездельница
Форумчанин
GAV, понравилось, но, знаешь, первая часть рассказа, была более эмоциональной что-ли...Может, потому что минет тебе больше понравился?
У кого как началось
- Автор темы GAV
- Дата начала
бездельница
Форумчанин
GAV, вот он:
Я была дома у своего тогдашнего любовника и мы ждали в гости его друзей. Мне было 20, ему 35 и друзья у него были соответствующего возраста. Вообщем, приходит женщина, ничего в ней особенного, такая мать семейства, небольшого роста, полная, лет 40...но когда она зашла на кухню, где я чего-то там готовила, она на меня ТАК посмотрела, что у меня в прямом смысле этого слова сердце ёкнуло..Единственно, что она мне сказала, после слов приветствия: -Какая женщина...Надо сказать , что она просто излучала секс...
А теперь к главному..))
Мы все сидели в гостинной, пили , закусывали, никто не был пьяным, просто, было весело и легко...Я пошла на кухню позвонить домой и тут входит она. Я стояла к ней спиной, она подошла и обняла меня, ладони положила на грудь и стали их поглаживать и целовать меня в шею...Я замерла...я испытывала гамму чувств: и удовольствие и удивление, и небольшой страх, чтоли...
А потом, она взяла меня за руку и повела в спальню, положила на кровать, сняла с меня трусики и без всяких "предвариловок" стала меня вылизывать...Сначала мне было неловко: в соседней комнате мой друг и его друг...а потом расслабилась...Насколько я помню, я кончила раза 2, орала как ненормальная..)))
Помню, что после оргазмов в голове крутилась мысль: "Я тоже должна её удовлетворить" (эгоизмом я не отличалась в сексе), но у меня не было такого желания, не было желания сделать ей куни, но я всё равно к ней потянулась; может она поняла , что я не готова, может ещё что-то, но она отстранила меня, сказав, что я уже доставила ей удовольствие...
Позже мы встречались с ней, но всегда в каких-то компаниях и она всегда меня где-нибудь вылизывала: в ванной, туалете, один раз даже в коридоре..))) Были моменты, когда, мне самой хотелось полизать ей, но она никогда не позволяла...Почему? Я не знаю, так и не спросила у неё. Мы с ней, вообще, мало разговаривали..
Она звала меня несколько раз к себе домой, но я так и съездила ни разу...Возможно, у неё дома, было бы по -другому...
Я была дома у своего тогдашнего любовника и мы ждали в гости его друзей. Мне было 20, ему 35 и друзья у него были соответствующего возраста. Вообщем, приходит женщина, ничего в ней особенного, такая мать семейства, небольшого роста, полная, лет 40...но когда она зашла на кухню, где я чего-то там готовила, она на меня ТАК посмотрела, что у меня в прямом смысле этого слова сердце ёкнуло..Единственно, что она мне сказала, после слов приветствия: -Какая женщина...Надо сказать , что она просто излучала секс...
А теперь к главному..))
Мы все сидели в гостинной, пили , закусывали, никто не был пьяным, просто, было весело и легко...Я пошла на кухню позвонить домой и тут входит она. Я стояла к ней спиной, она подошла и обняла меня, ладони положила на грудь и стали их поглаживать и целовать меня в шею...Я замерла...я испытывала гамму чувств: и удовольствие и удивление, и небольшой страх, чтоли...
А потом, она взяла меня за руку и повела в спальню, положила на кровать, сняла с меня трусики и без всяких "предвариловок" стала меня вылизывать...Сначала мне было неловко: в соседней комнате мой друг и его друг...а потом расслабилась...Насколько я помню, я кончила раза 2, орала как ненормальная..)))
Помню, что после оргазмов в голове крутилась мысль: "Я тоже должна её удовлетворить" (эгоизмом я не отличалась в сексе), но у меня не было такого желания, не было желания сделать ей куни, но я всё равно к ней потянулась; может она поняла , что я не готова, может ещё что-то, но она отстранила меня, сказав, что я уже доставила ей удовольствие...
Позже мы встречались с ней, но всегда в каких-то компаниях и она всегда меня где-нибудь вылизывала: в ванной, туалете, один раз даже в коридоре..))) Были моменты, когда, мне самой хотелось полизать ей, но она никогда не позволяла...Почему? Я не знаю, так и не спросила у неё. Мы с ней, вообще, мало разговаривали..
Она звала меня несколько раз к себе домой, но я так и съездила ни разу...Возможно, у неё дома, было бы по -другому...
бездельница
Форумчанин
GAV,
Были, но мужчин я люблю намного больше...
А что ты мне делаешь? над чем я должна подумать?
Были, но мужчин я люблю намного больше...
А что ты мне делаешь? над чем я должна подумать?
бездельница
Форумчанин
GAV, хм....неожиданно так...
Да и с Агентом ФБР у меня обязательства..))))
Да и с Агентом ФБР у меня обязательства..))))
Давно мечтал занятся сексом с парнем, даже в последнее время сны не давали покоя. И вот наконец вчера решился. Разместил анкету на сайте знакомств, не прошло и минуты как получил предложение встретиться, скажу честно был ошарашен, и хотелось и лютый страх овладел мной, но на предложение согласился. И вот насал час икс, мы встретились, пошли к нему, пока шли в голове происходило что-то непонятное, язык онемел, мысли путались, вобщем чуствовал себя как девочка на первом свидании. Придя в квартиру мы долго разговаривали на различные темы, при этом он незабывал мне подливать коньячку, а потом просто предложил принять душ. Дальше происходило что-то неописуемое ................................................................................
.........................................и так всю ночь. Ушол я от него только в 8 утра, причём таким счястливым, что просто невозможно описать, да и сейчас я нахожусь под каким-то кайфом, на работе все спрашивают что со мной случилось, а я просто сижу и вспоминаю сегодняшнюю потрясающую ночь.
.........................................и так всю ночь. Ушол я от него только в 8 утра, причём таким счястливым, что просто невозможно описать, да и сейчас я нахожусь под каким-то кайфом, на работе все спрашивают что со мной случилось, а я просто сижу и вспоминаю сегодняшнюю потрясающую ночь.
бездельница
Форумчанин
Торео, так ты нам прямо свеженькую историю рассказал, с пылу, с жару, так сказать?
А дальше будете встречаться?
А дальше будете встречаться?
бездельница
Форумчанин
Ну, ты отпишись...(Надо будет специально темку открыть " У кого как продолжилось")
Енотик-Хочун
Форумчанин
А у меня началось так:
я отдыхала с подругой в лагере на море...нам повезло с комнотой...она была просторная, но по планировке не вмещала больше 2 кроватей...хотя в остальных комнатах было по 3-4...
мы жили вдвоём, но до этой ночи-максимум-целовались, переводя потом в шутку...
вечером, перед отбоем, мы сходили в магазин и взяли пива...отбой...мы выключили свет и дождались, пока глаза привыкнут к темноте...сели напротив и болтали, попивая пивко...она своё допила и развалилась на кровати...мы продолжали болтать...и тут она говорит: Хочу тебя! ...я сделала несколько последних глотков пива и села рядом...мы начали целоваться...она лежала почти без движения, когда я начала расстёгивать её ночную рубашку и целовать грудь...но когда я приблизилась к животику, она подняла голову и сказала: Ненадо, я стесняюсь... но я поцеловала её в губы и продолжила...я и сама стеснялась не меньше...но мне очень этого хотелось...
я отдыхала с подругой в лагере на море...нам повезло с комнотой...она была просторная, но по планировке не вмещала больше 2 кроватей...хотя в остальных комнатах было по 3-4...
мы жили вдвоём, но до этой ночи-максимум-целовались, переводя потом в шутку...
вечером, перед отбоем, мы сходили в магазин и взяли пива...отбой...мы выключили свет и дождались, пока глаза привыкнут к темноте...сели напротив и болтали, попивая пивко...она своё допила и развалилась на кровати...мы продолжали болтать...и тут она говорит: Хочу тебя! ...я сделала несколько последних глотков пива и села рядом...мы начали целоваться...она лежала почти без движения, когда я начала расстёгивать её ночную рубашку и целовать грудь...но когда я приблизилась к животику, она подняла голову и сказала: Ненадо, я стесняюсь... но я поцеловала её в губы и продолжила...я и сама стеснялась не меньше...но мне очень этого хотелось...
Привет!
У меня началось в армии. С сексуальной голодухи решил дать в жопу одному парню. И тогда не понраивлось. Было стыдно. Было страшно, что кто-то узнает. НО почему-то отдельные моменты всплывали в памяти и очень сильно возбуждали. Если дрочил и вспоминал - то кончал тут же. Потворил только спустя 18 лет. На это раз всё было приятно и классно. А женщин не разлюбил и не собираюсь. Они всегла на первом месте.
У меня началось в армии. С сексуальной голодухи решил дать в жопу одному парню. И тогда не понраивлось. Было стыдно. Было страшно, что кто-то узнает. НО почему-то отдельные моменты всплывали в памяти и очень сильно возбуждали. Если дрочил и вспоминал - то кончал тут же. Потворил только спустя 18 лет. На это раз всё было приятно и классно. А женщин не разлюбил и не собираюсь. Они всегла на первом месте.
Получите подробно. Я просто давно ещё описал своой дебют в рассказе. Он есть на разных сайтах.
Завершался первый год службы в армии - по настоящему кризисный период моей жиз-ни. Часть наша находилась в сибирском лесу, посреди болота. Никаких стимулов и на-дежд. Все мечтали об отпуске, но получить его можно было только, поймав во время несения караульной службы своего же, заплутавшего спьяну, товарища. Положить его в снег, дать предупредительный выстрел, и потом перед строем получить благодарность командира полка и приказ об отпуске. Окончательно добивало безумное однообразие буден. Вокруг только колючая проволока, опоясавшая территорию части, за ней кривые берёзы и летающие над ними хвостатые сороки с воронами. Дедовщины особой не бы-ло, только «молодым» пахать приходилось втрое положенного, но всё это давно стало привычным.
Я даже смирился со своей неприлично затянувшейся девственностью. Девятнадцать лет, и ещё ни разу не целовался, не говоря уж о чём-то больше. Полно моих ровесников по-знали все виды секса, а на мою долю оставался лишь ожесточённый онанизм, который в армейских условиях стал не только способом полового удовлетворения, но и обычным развлечение, вроде компьютерной игры. За два часа ночной караульной смены в авто-парке я успевал подрочить не меньше трёх раз. Так и время быстрее шло.
В части работали всего четыре женщины. Три в столовой и одна медсестра в санчасти. Достаточно было увидеть хоть одну пятидесятилетнюю бабу, чтобы весь день член сто-ял как памятник первому космонавту.
К осени, второй армейской осени, все знали, что во втором батальоне появились «пидо-ры», двое москвичей моего призыва, я хорошо знал обоих. Несколько «шнуров» и «де-дов», отморозки из Ростова и Азербайджана избивали их до тех пор, пока они не слома-лись. А, может, что-то внутри в их сущности уже предполагало этот выбор. Был же пар-нишка, которого страшно били, но он так и не сломался. А этих двоих трахали периоди-чески тоже двое «дедов». Летом уводили в лес, а зимой по ночам прямо в койке так, что слышала вся рота. Никто «пидоров» не притеснял, не оскорблял; просто вокруг них об-разовался вакуум, их старались не замечать. Они бродили как тени с потухшими глаза-ми, еле волоча ноги. Участь незавидная.
Но что было делать с сексуальным вожделением, принимавшим характер навязчивого состояния. Первый раз в армии я услышал в деталях об однополых отношениях. Были двое ребят, успевших отсидеть по году в исправительных заведениях. Они и рассказы-вали, конечно, не о себе, а о том, что видели и знали. И однажды мне запомнился рас-сказ о тех, кто не хочет в колонии прослыть «петухом», но страстно желает потрахаться с мужиком, тихо договаривается с таким же единомышленником.
«Я к тебе «волчком» встану…» Так мысль и зародилась….
Я однажды ещё в школе попробовал дрочить, вставив себе в задницу огурец, и кончил очень бурно, фантастика, одним словом. Но тогда воплотить фантазии в реальность не возникло. Теперь же, на почве полной безнадёги и задроченного члена, начал прикиды-вать, с кем бы попробовать это дело…
Риск был огромный, и оказаться среди «пидоров» совершенно не хотелось. Поэтому партнёра подбирал тщательно. Хотели все, но вот, кто не проболтается?..
Казаха Валеру я приглядел давно. Симпатичный, добродушный, парень. Отношения у нас были вполне приятельские, но общались редко. Он был из другой роте. Я бы, может, и не решился бы никогда, только однажды совершенно случайно мы вместе попали в караул, и посреди ночи коротали два часа в столовой комнате. За стенкой спала засту-пающая смена. В своей комнатке храпел лейтенант начальника караула. Мы с Валерой болтали, толкались, смеялись – всё шёпотом, чтобы не разбудить никого. И я во время шутливой борьбы схватил его за член… Коля напрягся, и, по моему, довольно быстро догадался, куда всё клонится… Я попросил показать обрезанный член… Это был пред-лог. Член его оказался в моих руках. Я ещё удивился, что он такой тонкий по сравнению с моим. Дрочить обрезанный член довольно неудобно. Но я первый раз держал чужой член, и это меня заводило так, что дрожь каталась по телу… Возникло желание прижа-тья к нему щекой, взять в рот… Не решился… Коля сказал, что он вообще не дрочит, и ему это не очень приятно. Тогда я стал просить его подрочить мне. Он отказывался. Хо-тя потрогать ему захотелось, и он пощупал мой член через брюки. Я продолжал упра-шивать и пошёл на главную провокацию, сказал, что, если подрочит, я для него сделаю всё, что он захочет… Роковые слова прозвучали… Я лёг спиной на лавку… Он склонил-ся и шепчет: «В жопу дашь?» «Дам»… Мне он подрочил довольно качественно. Не ска-зал бы я, что он себе этого не делал… Так начались эти неповторимые страшные и сла-достные дни ожидания…
Женщиной я почувствовал себя сразу, когда он начал бродить за мной со страдающим взглядом, где был и страх, и маниакальное желание. Во мне нет ничего женского, ни снаружи, ни внутри, но есть что-то приятное в том, как тебя хотят.
Я был в кухонном наряде, Коля пришёл ко мне в мойку. Мы, оставшись вдвоём, перего-варивались полушёпотом дрожащими от стыда голосами, как два заговорщика, боясь, что кто-то услышит или по нашему виду догадается, о чём мы говорим.
Требовать они ничего не мог, я даже «дедушек» не всегда слушался и никто в части не смел меня уни-жать. Вообще репутация была приличная, так было чего терять.
Коля жалобно упрашивал меня попробовать вместе, что это такое. Клялся, что никто никогда не узнает. Я в ответ предлагал ему «дашь на дашь», то есть трахнуть друг друга по очереди. Он мялся, не хотел, говорил, что из-за моего гигантского члена он боится порвать свою задницу. А я говорил, что не хочу оказаться в рядах уже известных «пидо-ров»… «Да, они проститутки!», - говорит он, - «они со всеми подряд , а мы будем толь-ко вдвоём.» Я всё равно в сомнении, хоть, признаюсь, что возбуждён страшно… «У те-бя и сейчас стоит», - заметил Коля и потрогал через брюки мой действительно колом стоящий член… «В конце концов надо всё на свете попробовать», - сказал я, и именно к такому выводу старательно подводил меня Коля
Я первый раз ощутил, что значит выражение – «кровь стучала в висках»…. Неповтори-мая смесь возбуждения, стыда и страха разоблачения… Такое бывает у преступников и сексуальных маньяков.
Мы договорились, что ночью я останусь в столовой один. Кто-то всегда должен был ос-таваться, чтобы в шесть утра помочь повару готовить завтрак. Это была единственная возможность остаться вдвоём в комфортных условиях подальше от посторонних глаз и ушей. До самой ночи меня колотило от волнения. Наверное, вид со стороны был доста-точно дикий. Но все были так затравлены этой службой, что никто не замечал никаких странностей.
Завершался первый год службы в армии - по настоящему кризисный период моей жиз-ни. Часть наша находилась в сибирском лесу, посреди болота. Никаких стимулов и на-дежд. Все мечтали об отпуске, но получить его можно было только, поймав во время несения караульной службы своего же, заплутавшего спьяну, товарища. Положить его в снег, дать предупредительный выстрел, и потом перед строем получить благодарность командира полка и приказ об отпуске. Окончательно добивало безумное однообразие буден. Вокруг только колючая проволока, опоясавшая территорию части, за ней кривые берёзы и летающие над ними хвостатые сороки с воронами. Дедовщины особой не бы-ло, только «молодым» пахать приходилось втрое положенного, но всё это давно стало привычным.
Я даже смирился со своей неприлично затянувшейся девственностью. Девятнадцать лет, и ещё ни разу не целовался, не говоря уж о чём-то больше. Полно моих ровесников по-знали все виды секса, а на мою долю оставался лишь ожесточённый онанизм, который в армейских условиях стал не только способом полового удовлетворения, но и обычным развлечение, вроде компьютерной игры. За два часа ночной караульной смены в авто-парке я успевал подрочить не меньше трёх раз. Так и время быстрее шло.
В части работали всего четыре женщины. Три в столовой и одна медсестра в санчасти. Достаточно было увидеть хоть одну пятидесятилетнюю бабу, чтобы весь день член сто-ял как памятник первому космонавту.
К осени, второй армейской осени, все знали, что во втором батальоне появились «пидо-ры», двое москвичей моего призыва, я хорошо знал обоих. Несколько «шнуров» и «де-дов», отморозки из Ростова и Азербайджана избивали их до тех пор, пока они не слома-лись. А, может, что-то внутри в их сущности уже предполагало этот выбор. Был же пар-нишка, которого страшно били, но он так и не сломался. А этих двоих трахали периоди-чески тоже двое «дедов». Летом уводили в лес, а зимой по ночам прямо в койке так, что слышала вся рота. Никто «пидоров» не притеснял, не оскорблял; просто вокруг них об-разовался вакуум, их старались не замечать. Они бродили как тени с потухшими глаза-ми, еле волоча ноги. Участь незавидная.
Но что было делать с сексуальным вожделением, принимавшим характер навязчивого состояния. Первый раз в армии я услышал в деталях об однополых отношениях. Были двое ребят, успевших отсидеть по году в исправительных заведениях. Они и рассказы-вали, конечно, не о себе, а о том, что видели и знали. И однажды мне запомнился рас-сказ о тех, кто не хочет в колонии прослыть «петухом», но страстно желает потрахаться с мужиком, тихо договаривается с таким же единомышленником.
«Я к тебе «волчком» встану…» Так мысль и зародилась….
Я однажды ещё в школе попробовал дрочить, вставив себе в задницу огурец, и кончил очень бурно, фантастика, одним словом. Но тогда воплотить фантазии в реальность не возникло. Теперь же, на почве полной безнадёги и задроченного члена, начал прикиды-вать, с кем бы попробовать это дело…
Риск был огромный, и оказаться среди «пидоров» совершенно не хотелось. Поэтому партнёра подбирал тщательно. Хотели все, но вот, кто не проболтается?..
Казаха Валеру я приглядел давно. Симпатичный, добродушный, парень. Отношения у нас были вполне приятельские, но общались редко. Он был из другой роте. Я бы, может, и не решился бы никогда, только однажды совершенно случайно мы вместе попали в караул, и посреди ночи коротали два часа в столовой комнате. За стенкой спала засту-пающая смена. В своей комнатке храпел лейтенант начальника караула. Мы с Валерой болтали, толкались, смеялись – всё шёпотом, чтобы не разбудить никого. И я во время шутливой борьбы схватил его за член… Коля напрягся, и, по моему, довольно быстро догадался, куда всё клонится… Я попросил показать обрезанный член… Это был пред-лог. Член его оказался в моих руках. Я ещё удивился, что он такой тонкий по сравнению с моим. Дрочить обрезанный член довольно неудобно. Но я первый раз держал чужой член, и это меня заводило так, что дрожь каталась по телу… Возникло желание прижа-тья к нему щекой, взять в рот… Не решился… Коля сказал, что он вообще не дрочит, и ему это не очень приятно. Тогда я стал просить его подрочить мне. Он отказывался. Хо-тя потрогать ему захотелось, и он пощупал мой член через брюки. Я продолжал упра-шивать и пошёл на главную провокацию, сказал, что, если подрочит, я для него сделаю всё, что он захочет… Роковые слова прозвучали… Я лёг спиной на лавку… Он склонил-ся и шепчет: «В жопу дашь?» «Дам»… Мне он подрочил довольно качественно. Не ска-зал бы я, что он себе этого не делал… Так начались эти неповторимые страшные и сла-достные дни ожидания…
Женщиной я почувствовал себя сразу, когда он начал бродить за мной со страдающим взглядом, где был и страх, и маниакальное желание. Во мне нет ничего женского, ни снаружи, ни внутри, но есть что-то приятное в том, как тебя хотят.
Я был в кухонном наряде, Коля пришёл ко мне в мойку. Мы, оставшись вдвоём, перего-варивались полушёпотом дрожащими от стыда голосами, как два заговорщика, боясь, что кто-то услышит или по нашему виду догадается, о чём мы говорим.
Требовать они ничего не мог, я даже «дедушек» не всегда слушался и никто в части не смел меня уни-жать. Вообще репутация была приличная, так было чего терять.
Коля жалобно упрашивал меня попробовать вместе, что это такое. Клялся, что никто никогда не узнает. Я в ответ предлагал ему «дашь на дашь», то есть трахнуть друг друга по очереди. Он мялся, не хотел, говорил, что из-за моего гигантского члена он боится порвать свою задницу. А я говорил, что не хочу оказаться в рядах уже известных «пидо-ров»… «Да, они проститутки!», - говорит он, - «они со всеми подряд , а мы будем толь-ко вдвоём.» Я всё равно в сомнении, хоть, признаюсь, что возбуждён страшно… «У те-бя и сейчас стоит», - заметил Коля и потрогал через брюки мой действительно колом стоящий член… «В конце концов надо всё на свете попробовать», - сказал я, и именно к такому выводу старательно подводил меня Коля
Я первый раз ощутил, что значит выражение – «кровь стучала в висках»…. Неповтори-мая смесь возбуждения, стыда и страха разоблачения… Такое бывает у преступников и сексуальных маньяков.
Мы договорились, что ночью я останусь в столовой один. Кто-то всегда должен был ос-таваться, чтобы в шесть утра помочь повару готовить завтрак. Это была единственная возможность остаться вдвоём в комфортных условиях подальше от посторонних глаз и ушей. До самой ночи меня колотило от волнения. Наверное, вид со стороны был доста-точно дикий. Но все были так затравлены этой службой, что никто не замечал никаких странностей.
2 серия триллера
И вот, час ночи, кухонный наряд возвращается в казарму, и, как всегда, никто не хочет оставаться в столовой. Все с облегчением принимают моё добровольно желание остать-ся. (Еще рассказы - на xgay.ru). И вдруг нежданный облом. Приходит повар и изъявляет желание остаться в столовой до утра. Помощник на утро ему тоже не нужен. Очевидно, у повара какие-то свои пла-ны. Мне надо тоже идти в казарму. Сколько я ходил в кухонные наряды, ни разу такого не было.
Первая мысль: не судьба. Жизнь сама подсказывает – не надо этого делать, это не твоё. Обычно, такие знамения свыше удерживали меня от рискованных поступков. Но член в неистовом напряжении разрывает брюки, мешая ходить. Я чувствую, что остановиться уже невозможно.
Коля посыльный по штабу. Ждёт моего телефонного звонка с кухни. Я прихожу в штаб. Дежурный офицер отпускает Колю.
Сегодня дежурный не строгий и ленивый. Но по-даться нам некуда. Конец ноября, снег, холод. Во всей части, кроме казармы ни одного тихого и тёплого местечка. Коля разочарован, но инициативу не проявляет. Я вспоми-наю про пустой спортзал в учебном корпусе. Рядом устроили казарму для «карантина» – то есть «салаг», только что призванных. Опасаться их не стоит, они от страха перед ста-рослужащими лишний раз нос не высовывают. А Коля настоятельно начинает звать ме-ня в казарму… Ни хрена себе – трахаться на скрипучей койке, посреди сотни храпящих парней!.. Там подрочить даже нельзя от души - всё слышно. Я понимаю, что Коля под-ходит к процессу с тюремной точки зрения, он же меня ебать будет, весь позор на мне… Казарма исключена.
Идём в учебный корпус. Идём как два одержимых, с ненормальным блеском в глазах. Я первый, Коля за мной. Он, видно, до конца не верит, что я ему отдамся. Дневальный «салага» испуганно моргает при нашем появлении. Я говорю, что мы хотим выпить в спортзале, и чтобы молчал… «Салага» покивал. Мы протопали дальше.
В зале темно, свет падает от луны и фонаря за окном. Нас обоих трясёт, надо спешить, ведь самое ужасное – быть застуканным своими или проверяющим. Я опять ломаюсь, призываю его трахнуться по очереди… Он опять гнусит – не надо, члена боюсь… я тебе подрочу лучше…
Глупо здесь стоять и ничего не делать. Нельзя уже остановиться. Невозможно отсту-пать. Расстёгиваю брюки… И тут почему-то решаю, что гомосексуализм должен быть настоящим… Целуемся взасос. Он достаёт свой член, и я прижимаюсь… Наши голые горячие члены трутся друг о друга… Никакого кайфа от поцелуя и от трения членов… Или есть кайф?.. Не поймёшь, такое возбуждение, что всё «в кассу» Главное, не про-тивно… Он мне дрочит, и я кончаю мощной струёй – сперма шлёпается тяжело на гряз-ный дощатый пол. Не затягиваю процесс, встаю к стене, нагнувшись, «раком» и раздви-гаю ягодицы руками… Волна стыда душит… но стыд сладкий какой-то…
Тогда и в голову не пришло, что без смазки не это делать не стоит. Что мягкое тыкается в меня сзади, вроде чуть-чуть входит и начинает натирать. Вот тут становится неприят-но, противно. Хочется, чтобы всё закончилось поскорей… Коля сопит за плечом. Не пойму, ебёт он меня уже или всё пытается вставить… Я немного выше ростом, ему не-удобно. Он дрожащим шёпотом просит меня лечь. Пол грязный, холодный. Но хочется поскорее завершить всё это. Я ложусь. Он опять пыхтит надо мной. Ощущения совсем неприятные. И главное, непонятно, что вообще проиходит.
Я встаю. «Слушпй, чего-то мне совсем не в кайф. Хорош».
Он только дышит тяжело. «А тебе как?» - спрашиваю. «Мне классно», - говорит он. «Давай, завязываем». «Ну, хоть дай кончить», - просит он.
Дать кончить это святое. И тут замечаю в глазах Коли нечто новое - не презрение, а что-то вроде лёгкого чувства превосходства, пока прикрытое хитростью… Он уже облапо-шил меня, он уже меня ебёт, и, очевидно, вспоминает при этом все байки, которые слы-шал о «петухах». Я уже для него «петух», а он мой ебырь…
Мне всё равно. Я опять ложусь, он на меня… В коридоре громко хлопает дверь, топают шаги… Я пулей вскакиваю, натягивая штаны. Не дай бог, сюда войдут… Правда, уже не застанут в процессе… Пронесло. Шаги протопали в другую сторону коридора. Опять тихо.
Я отказываюсь продолжать лёжа. Иначе могут застукать. Снова встаю «раком» у стены. И оказывается, что испытал ещё не все прелести. Вероятно, до сих пор Коля только ввёл свою маленькую головку и никак не продвинулся дальше. Но вот, делает сильный толчок - и в меня резко входит целиком это нечто… И с такой силой, что воздух вы-скакивает через рот, отчего из меня непроизвольно вырывается короткий звук – «Гхэ-э…»… Теперь мне порвали целку, я уже чувствую себя нанизанным на вертел. Начи-нается настоящая ебля… Его штука толкает в меня, встряхивая все внутренности. Не скажу, что особенно приятно. Ещё и натирает. Коля, остановившись, наклоняется ко мне, жарко дыша: «Ты кому-то давал раньше?».. «Нет, что ты». У него тожество самца, натянувшего целку… «Двигай вот вот жопой»… Это он просит меня подмахивать. Его член входит в меня уже свободно. Я подмахиваю, и вот новое небывалое ощущение – горячая струя с силой ударяет внутри…
Мы идём в казарму. Мне кажется, что любой, кто увидит меня, сразу обо всём догада-ется. Дневальные смотрят пустым сонным глазом. У каждого свои животные проблемы.
Внутри у меня больно и мокро. Задница порядком натёрта. При ходьбе сперма аж хлю-пает внутри. Сам над собой смеюсь, - не забеременеть бы…. Расходимся с Колей, не глядя друг на друга. Иду в туалет - подмываться.
Мы долго избегали друг друга. Точнее, я старался его не замечать. Он, когда испуг ото-шёл, снова хотел повторить. Однажды мы снова оказались в одном наряде, и отчего-то поспорили. Он, понизив голос, с тихой угрозой прошептал: «Ты что меня забыл? Ты мой хуй забыл?..» Он слышал, что «опущенный» начинает безропотно повиноваться тому, кто его опустил и уже не может не дать ему снова или прекословить.
Однако это был не тот случай. Я ему спокойно посоветовал держать язык за зубами и не разговари-вать со мной приказным тоном. Он заткнулся.
Потом летом, когда опять достал сексуальный голод, Коля подсел ко мне, заговаривал ласково и тихо начал гладить по заднице… «Убери руку», - прошипел я. Он отдёрнул её как от раскалённой сковороды. На этом наш роман окончательно завершился. Я так и не стал его «девушкой». Коля сдержал слово - не проболтался. Почти не проболтался. Как-то его близкий друг в пылу ссоры намекнул мне, что кое-что знает. Дальше намёка не пошло. Как видно, Коля взял с него слово.
Я, конечно, не раз проклял тот момент, когда согласился отдаться. Я не стал геем. Более того, едва потеряв гетеросексуальную девственность, я превратился в отменного дон-жуана. А тот армейский эпизод так и остался экспериментом - черновиком неудачного проекта, и в то же время одним из самых возбуждающих воспоминаний…
Как будто, знаете, сходил на охоту с другом – было интересно, но не захватило до кон-ца. Не моё.
И вот, час ночи, кухонный наряд возвращается в казарму, и, как всегда, никто не хочет оставаться в столовой. Все с облегчением принимают моё добровольно желание остать-ся. (Еще рассказы - на xgay.ru). И вдруг нежданный облом. Приходит повар и изъявляет желание остаться в столовой до утра. Помощник на утро ему тоже не нужен. Очевидно, у повара какие-то свои пла-ны. Мне надо тоже идти в казарму. Сколько я ходил в кухонные наряды, ни разу такого не было.
Первая мысль: не судьба. Жизнь сама подсказывает – не надо этого делать, это не твоё. Обычно, такие знамения свыше удерживали меня от рискованных поступков. Но член в неистовом напряжении разрывает брюки, мешая ходить. Я чувствую, что остановиться уже невозможно.
Коля посыльный по штабу. Ждёт моего телефонного звонка с кухни. Я прихожу в штаб. Дежурный офицер отпускает Колю.
Сегодня дежурный не строгий и ленивый. Но по-даться нам некуда. Конец ноября, снег, холод. Во всей части, кроме казармы ни одного тихого и тёплого местечка. Коля разочарован, но инициативу не проявляет. Я вспоми-наю про пустой спортзал в учебном корпусе. Рядом устроили казарму для «карантина» – то есть «салаг», только что призванных. Опасаться их не стоит, они от страха перед ста-рослужащими лишний раз нос не высовывают. А Коля настоятельно начинает звать ме-ня в казарму… Ни хрена себе – трахаться на скрипучей койке, посреди сотни храпящих парней!.. Там подрочить даже нельзя от души - всё слышно. Я понимаю, что Коля под-ходит к процессу с тюремной точки зрения, он же меня ебать будет, весь позор на мне… Казарма исключена.
Идём в учебный корпус. Идём как два одержимых, с ненормальным блеском в глазах. Я первый, Коля за мной. Он, видно, до конца не верит, что я ему отдамся. Дневальный «салага» испуганно моргает при нашем появлении. Я говорю, что мы хотим выпить в спортзале, и чтобы молчал… «Салага» покивал. Мы протопали дальше.
В зале темно, свет падает от луны и фонаря за окном. Нас обоих трясёт, надо спешить, ведь самое ужасное – быть застуканным своими или проверяющим. Я опять ломаюсь, призываю его трахнуться по очереди… Он опять гнусит – не надо, члена боюсь… я тебе подрочу лучше…
Глупо здесь стоять и ничего не делать. Нельзя уже остановиться. Невозможно отсту-пать. Расстёгиваю брюки… И тут почему-то решаю, что гомосексуализм должен быть настоящим… Целуемся взасос. Он достаёт свой член, и я прижимаюсь… Наши голые горячие члены трутся друг о друга… Никакого кайфа от поцелуя и от трения членов… Или есть кайф?.. Не поймёшь, такое возбуждение, что всё «в кассу» Главное, не про-тивно… Он мне дрочит, и я кончаю мощной струёй – сперма шлёпается тяжело на гряз-ный дощатый пол. Не затягиваю процесс, встаю к стене, нагнувшись, «раком» и раздви-гаю ягодицы руками… Волна стыда душит… но стыд сладкий какой-то…
Тогда и в голову не пришло, что без смазки не это делать не стоит. Что мягкое тыкается в меня сзади, вроде чуть-чуть входит и начинает натирать. Вот тут становится неприят-но, противно. Хочется, чтобы всё закончилось поскорей… Коля сопит за плечом. Не пойму, ебёт он меня уже или всё пытается вставить… Я немного выше ростом, ему не-удобно. Он дрожащим шёпотом просит меня лечь. Пол грязный, холодный. Но хочется поскорее завершить всё это. Я ложусь. Он опять пыхтит надо мной. Ощущения совсем неприятные. И главное, непонятно, что вообще проиходит.
Я встаю. «Слушпй, чего-то мне совсем не в кайф. Хорош».
Он только дышит тяжело. «А тебе как?» - спрашиваю. «Мне классно», - говорит он. «Давай, завязываем». «Ну, хоть дай кончить», - просит он.
Дать кончить это святое. И тут замечаю в глазах Коли нечто новое - не презрение, а что-то вроде лёгкого чувства превосходства, пока прикрытое хитростью… Он уже облапо-шил меня, он уже меня ебёт, и, очевидно, вспоминает при этом все байки, которые слы-шал о «петухах». Я уже для него «петух», а он мой ебырь…
Мне всё равно. Я опять ложусь, он на меня… В коридоре громко хлопает дверь, топают шаги… Я пулей вскакиваю, натягивая штаны. Не дай бог, сюда войдут… Правда, уже не застанут в процессе… Пронесло. Шаги протопали в другую сторону коридора. Опять тихо.
Я отказываюсь продолжать лёжа. Иначе могут застукать. Снова встаю «раком» у стены. И оказывается, что испытал ещё не все прелести. Вероятно, до сих пор Коля только ввёл свою маленькую головку и никак не продвинулся дальше. Но вот, делает сильный толчок - и в меня резко входит целиком это нечто… И с такой силой, что воздух вы-скакивает через рот, отчего из меня непроизвольно вырывается короткий звук – «Гхэ-э…»… Теперь мне порвали целку, я уже чувствую себя нанизанным на вертел. Начи-нается настоящая ебля… Его штука толкает в меня, встряхивая все внутренности. Не скажу, что особенно приятно. Ещё и натирает. Коля, остановившись, наклоняется ко мне, жарко дыша: «Ты кому-то давал раньше?».. «Нет, что ты». У него тожество самца, натянувшего целку… «Двигай вот вот жопой»… Это он просит меня подмахивать. Его член входит в меня уже свободно. Я подмахиваю, и вот новое небывалое ощущение – горячая струя с силой ударяет внутри…
Мы идём в казарму. Мне кажется, что любой, кто увидит меня, сразу обо всём догада-ется. Дневальные смотрят пустым сонным глазом. У каждого свои животные проблемы.
Внутри у меня больно и мокро. Задница порядком натёрта. При ходьбе сперма аж хлю-пает внутри. Сам над собой смеюсь, - не забеременеть бы…. Расходимся с Колей, не глядя друг на друга. Иду в туалет - подмываться.
Мы долго избегали друг друга. Точнее, я старался его не замечать. Он, когда испуг ото-шёл, снова хотел повторить. Однажды мы снова оказались в одном наряде, и отчего-то поспорили. Он, понизив голос, с тихой угрозой прошептал: «Ты что меня забыл? Ты мой хуй забыл?..» Он слышал, что «опущенный» начинает безропотно повиноваться тому, кто его опустил и уже не может не дать ему снова или прекословить.
Однако это был не тот случай. Я ему спокойно посоветовал держать язык за зубами и не разговари-вать со мной приказным тоном. Он заткнулся.
Потом летом, когда опять достал сексуальный голод, Коля подсел ко мне, заговаривал ласково и тихо начал гладить по заднице… «Убери руку», - прошипел я. Он отдёрнул её как от раскалённой сковороды. На этом наш роман окончательно завершился. Я так и не стал его «девушкой». Коля сдержал слово - не проболтался. Почти не проболтался. Как-то его близкий друг в пылу ссоры намекнул мне, что кое-что знает. Дальше намёка не пошло. Как видно, Коля взял с него слово.
Я, конечно, не раз проклял тот момент, когда согласился отдаться. Я не стал геем. Более того, едва потеряв гетеросексуальную девственность, я превратился в отменного дон-жуана. А тот армейский эпизод так и остался экспериментом - черновиком неудачного проекта, и в то же время одним из самых возбуждающих воспоминаний…
Как будто, знаете, сходил на охоту с другом – было интересно, но не захватило до кон-ца. Не моё.