НЕСЕКСУАЛЬНАЯ ИСТОРИЯ
I
Эта ночь была идиотской с самого начала. Хотя с самого начала идиотским было мое согласие пойти в круиз на этом стареньком судне. Поругавшись со своей подругой, я вышел на верхнюю палубу с мыслями о том, что пора прекращать с ней всякие отношения. Мы ругались почти каждый день и моя попытка спасти наши отношения в этом круизе потерпела окончательное фиаско. На палубе никого не было. И не мудрено: четыре часа утра. Только две женские фигуры, явно не дружелюбно настроенные одна к другой, громко ругались под шум музыки, доносившейся из ресторана.
Я даже не понял что это было. Внезапно произошел взрыв и меня выбросило в холодную воду. Холод я почувствовал почти сразу, несмотря на кратковременную потерю сознания. Возможно, именно холод меня и привел в чувство. Метрах в пятидесяти я видел торчащий из воды нос пассажирского судна. Из-за волнения океана я не мог держать в поле зрения торчащий из воды нос теплохода. Но я все понял: старый лайнер тонул. Тонул очень быстро. Вспомнив о том, что в момент, когда судно погружается под воду, засасывает все, что находиться рядом, я как сумасшедший стал бить руками, пытаясь отплыть от него как можно дальше. Волна не давала мне двигаться с достаточной скоростью, но страх погибнуть был сильнее стихии и я бил по воде, загребая воду изо всех сил. Вскоре я услышал хлопок вырывающегося со дна океана воздуха и все как будто замерло. Все, кроме волн, поднимающих и опускающих меня вместе с моим страхом. У меня началась паника. Я не знал, что теперь делать. Я один, и вокруг километры воды, что снизу, что по сторонам. «Всё, это конец»- мысль билась в голове, пульсировала и разрасталась, распирая мозг. Но другая часть меня, контролируя меня самого, подсказывала: «Ты жив, значит, еще не все потеряно. У тех, кто остался в каютах, уже мыслей нет. Они погибли. Наверное, радист передал «SOS» и сюда придут корабли, находящиеся в этом районе. Нужно продержаться на воде как можно дольше… Не как можно дольше, а до прибытия спасателей…». Мои размышления оборвал легкий удар по голове. От испуга я забарахтал ногами и руками. В моем воображении подо мной кишели акулы-людоеды. Но когда я обернулся, то не поверил своим глазам. По моей испуганной голове бился нос шлюпки. «Помогите! Помогите!» - заорал я во все горло. Лодка болталась уже в трех метрах от меня, отплывала и показывала, что в ней пусто. Что есть силы я стал плыть к ней. Но чем быстрее я к ней тянулся, тем быстрее она от меня удалялась, словно играя со мной то приближаясь, то отплывая. Наконец, я дотянулся до края, но залезть в нее не смог, не хватало сил. Борьба со стихией, страхом и шлюпкой измотали меня основательно. Я держался за борт и отдыхал, прикидывая как в нее забраться. Это оказалось не таким простым делом, как это представляется издалека. Попытка, еще одна попытка, и еще одна, и все безрезультатно. Тут мне пришла мысль использовать то, что мне мешает. Разворачивал нос шлюпки к волне я долго, но в конце концов мне это удалось и я в очередной раз подтягиваясь на нос плавающего спасительного средства, вместе с водой «влил» верхнюю половину себя. Схватившись руками, я держался за борта, понимая что другого шанса может не быть. Прошло достаточно времени, я уже стал над собой подшучивать: «Ну и что? Теперь так и будем здесь висеть как сосиска?». С этой мыслью я заорал как зверь, рванул на себя борта шлюпки и оказался в ней, ударяясь головой о дно. В ней было немного воды, но меня радовало: под ногами твердь. По ходу заметив, что борта шлюпки слегка обломаны, а весел нет вообще, я сполз на дно и стал отдыхать.
Когда я открыл глаза, то сразу их закрыл. Мне в глаза било солнце. В горле пересохло. Шлюпка мерно покачиваясь, издавала хлюпающие звуки бьющей о борт воды. Я поднялся и сел, осматривая горизонт. Вода была везде. И даже на горизонте она соединялась не с небом, а как мне показалось, сама с собой, т.е. со своим отражением. Жмурясь от солнца, я стал искать последствия той ночи. Мне вспоминались фильмы с кораблекрушениями, в которых на воде оставались куски частей судна и утомленные от безысходности люди. Но тщетно: вокруг была только вода и ничего более. Вдруг, вдалеке что-то блеснуло. Я присмотрелся. Но как я ни всматривался в это место, ничего кроме поверхности океана я так и не увидел. «Показалось» - подумал я и в этот момент опять что-то блеснуло на солнце. Я изо всех сил стал работать руками как веслами, пытаясь приблизить шлюпку к тому месту. Когда я стал ближе, я увидел оранжевый жилет. Он болтался на волне и, расстроившись, я прекратил попытку подплыть к нему ближе. «За чем мне жилет? У меня есть шлюпка» - подумал я и отвернулся, осматривая другую сторону океана. И тут мне пришла в голову мысль: « А если начнется шторм, и шлюпку затопит водой, спасательный жилет мне может пригодиться». С этими мыслями я не торопясь, стал приближаться к оранжевому пятну. Когда до жилета оставалось метров десять, я увидел, что над ним болталась чья то голова. «Еще покойника мне не хватало» - подумал я и выругал себя за то, что я вообще решил к нему плыть.
Это была женщина. Её длинные светлые волосы, спутавшись, плавали на воде и иногда приоткрывали лицо. Я подтянул её к шлюпке и подумал о том, стоит ли вытаскивать её всю, если мне нужен только жилет. Хоронить тело с почестями я не собирался. Ругаясь на себя, на этот океан, эту погибшую и весь мир, я стал развязывать узелки на жилете. Покойная была безучастна к моим действиям и я ей был за это благодарен. Расстегивая последний узел, я с юмором сказал: « Спасибо. Прощай, солнышко.» и отделил жилет от хозяйки. Вдруг я увидел, что её глаза приоткрылись и синие губы, как мне показалось, прошептали: «Прощай». В последнюю секунду я схватил за волосы идущего на дно человека и вытащил из воды. На меня смотрели полузакрытые, полумертвые, но живые глаза.
- Твою мать! Ты же жива! Твою мать! Твою мать!
Я лихорадочно стал вытягивать её на шлюпку, не церемонясь ни с её одеждой, ни с её телом. Она была тяжелой как мешок с песком и скользкой как рыба. Втащив её до пояса, я почувствовал, что зацепился ею за поломанные борта шлюпки. «Еще не хватало её порвать на части» - подумал я с опаской и стал искать за какую часть одежды я цепляюсь. То, что я увидел, было сверх моих предположений. На поясе её платья висела сумочка. От воды она разбухла и именно она не давала втянуть женщину в шлюпку. Справившись с этим препятствием, я уложил женщину на дно лодки и стал приводить в чувство.
- Женщина! Вы слышите меня? Женщина!
Она приоткрыла рот и беззвучно произнесла: «Да». Её глаза были закрыты.
Отвязав сумку от хозяйки, я снял с себя рубашку и прикрыл от солнца её лицо. Подумав, что в сумочке могут быть лекарства, я расстегнул змейку и … остолбенел. В ней была почти полная пластиковая бутылка воды. Полтора литра. А может это не вода. Я открутил пробочку, попробовал на вкус и еле сдержался, чтобы не выпить всю. Пару глотков и мой мозг скомандовал: «Хватит! Вода на вес золота»
Я приподнял голову женщины и поднес к её губам горлышко бутылки. Когда вода полилась в её рот, она с жадностью принялась глотать живительную влагу и открыла глаза. Они были серые, с коричневыми крапинками. Очень красивые, несмотря на болезненное лицо. На ушах были одеты серебряные сережки с какими то камушками: это они блестели на солнце. На вид ей было до тридцати. Я положил под её голову сумку и она закрыла глаза. «Пусть отдыхает» - подумал я, и тут же пожалел, что поторопился использовать сумочку как подушку: ведь лекарств я так и не поискал, а они могут пригодиться. «Ладно. Пусть отдыхает» - мысленно подтвердил я свое решение и стал пристально всматриваться в горизонт. Но на горизонте было чисто.
II
- А где мама?
Я подсел к попутчице. Ба! Да ей лет двадцать.
- Как тебя зовут? – Я не хотел начинать с неприятностей. Понятно, что её мама, скорее всего погибла.
- Лена. – хрипло выговорила она и спросила – Где я?
Я коротко рассказал о том, что видел. И она расплакалась. Она плакала тихо и как-то по-детски всхлипывала. Я пытался её утешить, говорил, что люди могли спастись на других шлюпках. Но когда Лена рассказала как она оказалась в воде, я понял, что причина для слез есть. Оказывается, она в то раннее утро была на палубе. Это она с мамой ругалась о её поведении в ресторане. Лена подвыпила и стала кокетничать с рядом сидящими мужчинами. Её матери это не понравилось и для выяснения отношений они вышли на свежий воздух. Когда они, как и я, оказались в воде, её мама пошла под воду почти сразу. Как выяснилось позже в разговоре, её мать не умела плавать. Лена держалась на плаву до тех пор, пока ей не попался по руку оранжевый поплавок. Когда она притянула его к себе, он неожиданно оказался спасательным жилетом. Рядом плавало много таких поплавков. Вероятно, их выбросило взрывом. Но что могло взорваться на судне для нас было загадкой.
Лена приходила в себя быстро. Её постоянные тренировки гимнастикой и молодой организм давали большие шансы на выживание. Но для выживания еще нужны были вода и еда. Сколько человек может прожить без пищи? Сорок дней? Но это в нормальных условиях, а не в шлюпке в океане, где днем – жара, а ночью – холодно. Да и с водой у нас была проблема.
- А как Вас зовут?
- Володя.
- А меня Лена. Очень приятно.
- Очень приятно. – повторил я за ней, а сам подумал: «Приятного мало. Еще не известно что нас ждет завтра.»
Я попросил посмотреть её сумочку, может что-то из её принадлежностей может пригодиться. Она молча подала её мне и спросила: « Мы без воды умрем?». Хороший вопрос. Я пристально посмотрел ей в глаза и соврал: «Нет, мы выживем во чтобы то ни стало». О том, как сохранить влагу в организме, я думал все время и вспомнив некоторые рекомендации для таких случаев, соображал как ей об этом сказать. Но тянуть с разговором было нельзя и потому я решился предложить это в тот же вечер, когда солнце клонило к закату, а мы слушали все тот же мерный звук плеска воды о деревянный борт шлюпки.
- Лен!
-А! - Она повернулась ко мне лицом и я с трудом продолжил.
- Лена, у нас воды осталось около литра. Экономить её мы не сможем. Здесь нечего экономить.
Я поднял перед собой пластиковую бутылку, поболтал ею и продолжил.
- Никакой посуды здесь нет. Нет ни стаканов, ни банок, ни чашек.
Она смотрела на меня немигающим взглядом и не понимала о чем я говорю.
- Мы этот литр воды выпьем. И что дальше?
- И что дальше? – повторила она, в её глазах застыл страх.
- А дальше в бутылке воды не будет. Морскую воду пить не получится: она жажду не утоляет. Но вода будет в нас.
Её глаза округлились и я понял, что вот-вот предохранители её разума перегорят.
- Я имею ввиду, что мы писаем, извините. А это влага, которую некоторые пьют для лечения. А для нас это шанс выжить.
- Нет! Вы что с ума сошли. Даже не думайте. Я не буду пить свою... мочу.
- Лена! Свою мочу пить и не получиться. Нет для этого соответствующей посуды. Именно поэтому я говорил об отсутствии чашек.
Моя улыбка была глупой, я это чувствовал. Но сейчас речь шла не о приличиях, а о жизни.
- Нам придется пить мочу друг друга. …Чтобы выжить. Повторяю: это наш шанс. Если мы это не используем, то нас могут найти, но уже мертвыми.
Последние слова, видимо, произвели на неё впечатление. Она отвернулась и спросила: «И как Вы это себе представляете?»
- Нам придется друг перед другом снимать трусики, открывать свои интимные места и писать в ротик друг дружке.
Если бы мы были на берегу, я бы провалился сквозь землю. Лена повернула ко мне своё лицо и с усмешкой сказала: « Хорошо. Вы первый. Я уже хочу писать». Такого поворота я не ожидал. Я сидел не двигаясь и не понимая, это шутка, издевательство или она действительно хочет писать.
- Володя, я хочу писать. Или отвернитесь, я это сделаю в воду.
- Не надо в воду. – еще не представляя как я это буду делать, я решительно опустился перед ней на колени и стал ждать когда она снимет трусики. Лена стала надо мной и застыла. Она стеснялась. Я тоже. Но надо было кому то решаться и я поднял подол её платья, давая понять что я готов, при этом задавая вопрос: «Лена, а сколько тебе лет?».
- Кто же женщину спрашивает о её возрасте?
- Так то женщину, а ты еще ребенок.
- Я не ребенок. Мне двадцать три.
При этих словах она осеклась и поправила платье. Я посмотрел ей в глаза.
- Извини. Я не хотел тебя обидеть.
Мы молча смотрели друг на друга. Я на неё снизу вверх. А она на меня сверху.
- Леночка, солнышко. Надо.
Я потянул её за платьице и она медленно стала снимать трусики. Все происходило молча. Она старалась присесть прямо над моим лицом, чтобы мне было легче поймать струю. А я увидев бритую киску девушки, не знал откуда должно течь. Но говорить об этом я стеснялся. Она сама раздвинула срамные губки и струя ударила мне в подбородок. Изловчившись, я стал пить. Не все попадало в рот, но это была жидкость, которая нас спасала. Я справился со своими вкусовыми ощущениями и увидав капельку на её клиторе, несколько раз лизнул его. Девушка вздрогнула. Я поднялся из-под неё и молча сел на скамью шлюпки. Мы сидели и молчали. Первым нарушил тишину я.
- Леночка, у тебя приятная жидкость. Я даже получил удовольствие. Теперь я не хочу пить.
Я это сказал специально. Но мои слова на неё подействовали успокаивающе.
- Да, я тоже не думала, что это будет так просто и… в конце приятно.
Она покраснела. Я поцеловал её в щечку и по-дружески обнял за плечи.
- Мы дождемся спасателей и все будет хорошо. А это будет нашей тайной.
- Ладно.
Лена вздохнула и прижалась в к моей небритой щеке. Об этом я не подумал: может моя щетина делает больно её киске: нежное место, все-таки. Надо будет спросить об этом в следующий раз.
А в следующий раз, разделив с Леной остатки воды из бутылки, мне захотелось самому пописать. И я держался до последнего. Уже когда я не мог терпеть, я тихо произнес: «Лена, я сейчас уписаюсь». Она в этот момент, наклонившись к воде, плескала её о борт шлюпки.
- Володя, зачем же Вы терпите? Мы же договорились.
Она подсела ко мне поближе и стала ждать, молча глядя то мне в глаза, то на мои брюки. Расстегнув змейку и сняв трусы, я привстал над ней и мой член оказался перед её лицом. Она медленно приблизила ротик к головке и произнесла: «Я готова». Это было стартом к началу. Струя с силой ударила её в нос, и несмотря на готовность, прежде чем она сориентировалась как лучше ловить струю, лицо Лены было полностью облито. Когда все закончилось, девушка быстро провела язычком под головкой. От этого я сильно возбудился и не сразу одел трусы, стоя с полу возбужденным членом перед очаровательным личиком. А она кокетливо сказала: «последняя капелька», и улыбнулась. С этой минуты у нас началась игра. Когда она писала мне в рот, я старался лизнуть ей губки или клитор. И мне показалось, что она этого ждала. А когда писал я, она словно случайно брала головку в ротик или просто облизывала мой член.
Так проходило время. Днем, плавая вокруг шлюпки, мы охлаждались от жары, а ночью прижимались друг к другу, пытаясь согреться. Первый день очень хотелось есть. На второй мы об этом стали забывать. Водичка из наших организмов становилась все приятнее на вкус. На четвертый день болтанки в безбрежном океане мы не вспоминали о еде вообще. Во-первых, потому что эти мысли плохо действовали на нашу психику, а во-вторых, потому что желудок, видимо, иссохся и еды уже не требовал. Но чем больше мы не ели, тем больше мы хотели пить, мы писали друг другу в ротики, и от этого хотели писать еще больше. Словом, мы спасали наши организмы и побеждали ситуацию, в которой попали. За исключением одного. Нам все больше хотелось получать удовольствие от того, что мы облизывали друг дружку в момент освобождения наших мочевых пузырей. Это доставляло нам наслаждение, добавляя приятных минут к такой пикантной процедуре.
III
Сил уже почти не было. Надежды тоже. Мы понимали, что нас никто не ищет. Но об этом не говорили вслух и даже мысли гнали прочь. На пятый день рано утром, когда мы еще спали, я услышал странный стук под днищем шлюпки. Выглянув я сразу стал будить Леночку.
-Лена, проснись. Земля.
Она как ошпаренная вскочила и чуть не упала за борт не на шутку раскачавшейся шлюпки. Наш «лайнер» уткнулся в камень. До берега было около двухсот метров. Это был остров. Была ли на острове жизнь, мы не знали. Активно подгребая руками с разных сторон шлюпки мы неумолимо приближались к кромке берега. Первым на землю ступил я. Еще по колени в воде я тянул за нос шлюпку на песок. Леночка вышла на берег и упала.
- Что случилось?
- Голова закружилась.
- Это бывает, когда долго болтаешься на волнах.
Вытащив шлюпку на песок, мы улеглись на обжигающую твердь. Солнце палило нещадно, но нам было все-равно: мы на земле. Пролежав с минуту мы с визгом и смехом, радуясь как дети, бросились друг за дружкой. Но сил на длительные погони не было и мы вскоре опять улеглись на отдых.
Остров. Земля под ногами – это хорошо. Но есть ли тут какая-нибудь еда, вода? Это был вопрос.
Я привстал и, медленно поднимаясь, обратился к подруге: «Леночка, я пойду, посмотрю что здесь и как, а ты будь около шлюпки». Лена подняла голову.
- Я с тобой. Я всегда буду рядом с тобой. И сейчас не оставляй меня одну.
Что это с ней? Первый раз я услышал обращение к себе на «ты». В мои «за сорок» это было приятно такое обращение и я её понимал. Здесь было не уютно. Мы не знали что это за остров.
- Ну что ж, пошли.
Я взял её за руку и мы медленно пошли вдоль берега, изучая наш «материк». Он был скальный. На скалах росла диковинная растительность. Что меня радовало, так это то, что на них были птицы: значить есть яйца. За пол дня мы обошли весь остров. На нем не было ни следов человека, ни зверей. Но птиц было много. По дороге мы поели бананов, каких то ягод и средь скал нашли маленькое озерцо. Радовало то, что это оно было пресное, видимо от дождей. Рядом с озерцом в скале была ниша – удобное пристанище от дождя и ветра. Там мы и решили остановиться. Но прежде нужно было оттащить подальше на берег лодку, чтобы её не унесло приливом. Перетаскивая то один край, то противоположный мы спрятали нашу шлюпку в кустарнике.
Наш новый дом нам понравился тем, что у нас была вода. Смастерив из веток и сухой травы постель, нам оставалось решить только один вопрос: огонь для согрева. И тут выяснилось, что у Леночки в сумочке есть зажигалка: мы спасены.
- Леночка, а зачем ты привязала к себе сумочку?
- Это не я. Это мама…
При этих словах у неё навернулись слезы, но она быстро с собой справилась. Сильный человек!
- Когда мы ругались, она сказала, что я пьяна и привязала к поясу сумочку, намекая, что я её могу потерять. А там документы и мобильник.
- Интересно.
Я вытащил мобильник, который я уже видел, перебирая вещи прошлый раз. Он не работал. Взял зажигалку, чиркнул ею: вспыхнул огонь. Я его сразу потушил. Огонь нужно беречь. Открыл паспорт и прочел: Кузнецова Елена Витальевна, год рождения…
- Отдай.
Хозяйка паспорта спрятала его в сумочку.
IV
Птицы были не пугаными и изловчившись мне удалось поймать пару пернатых созданий. Зажарив дичь на костре, полусырую мы съели её с удовольствием и улеглись на отдых. Был вечер и надо было готовиться ко сну.
Леночка прижалась ко мне всем телом и спросила: «Теперь нам не нужно пить водичку друг из друга?». Я посмотрел на её пересохшие губы, недостаток воды давал о себе знать.
- Нет. Не нужно. Но мы можем лизать друг дружку как и раньше, если ты этого захочешь.
Она обрадовалась ответу и прижалась еще крепче.
- И ты тоже. Если захочешь. А сейчас ты этого не хочешь?
Я замедлил с ответом, не зная как ответить. Не дождавшись, девушка прошептала на ухо: « Я сейчас этого хочу».
- Хочешь чего? Пописать?
- Глупенький. – она рассмеялась – Хочу полизать у тебя.
Я чувствовал, как её лицо покраснело.
- Пососать? – смело поправил я.
Она не ответила. Да ответ и не нужен был. От этих разговоров, от её частого дыхания и прижатой ко мне груди второго размера я сам был возбужден до предела. Мой член стоял и дергался от нетерпения как застоявшийся скакун в стойле.
Мы начали целоваться. Это был первый поцелуй в губы. Она потрогала меня через брюки и издала вздох. Больше терпеть я не мог. Одной рукой расстегивая брюки, а второй нажимая её голову вниз, я ждал приятных оральных ласк. Леночка поняла меня с полуслова. Она опустилась к заветному месту, где она была не раз, но по другому случаю, и принялась целовать головку. Её ладошки нежно поддерживали яички, а член уже был во рту. Леночка издала стон и начала ласково сосать. Правой рукой я поглаживал по волосам головку моей любимой, а левой трогал её грудь. Я вот-вот мог кончить.
- Солнышко, давай ляжем в позу «шестьдесят девять». Она приподняла томные глазки и выпустив изо рта свое сокровище качнула головой в знак согласия. Она перевернулась и мы оказались между ножек друг дружки. Вот передо мной её гладко побритая киска, большие губки и клитор. Я уткнулся в эти прелести и стал лизать. Я чувствовал как нежно прикасаются зубки Леночки к моему стволу, как ласково блуждает её язычок и нам было хорошо.
Когда она начала кончать я почувствовал стон на моем члене. Эта вибрация была настолько приятна, что я кончил почти вместе с Леночкой ей в ротик. Мы так и лежали: она на мне с членом во рту, а я под ней, весь в её выделениях. Когда она перевернулась ко мне головой, мы поцеловались. Я почувствовал запах спермы на губах и во рту. Это меня опять завело. У меня по прежнему стоял. Я лег на свою любимую и стал целовать её губы, шею, грудь. Она прижимала меня к себе и шептала: « Любимый, я хочу тебя, я хочу тебя». Она развела ножки, словно приглашая в себя.
В этот вечер она стала женщиной, а через месяц, когда нас все-таки отыскали - моей любимой женой.
I
Эта ночь была идиотской с самого начала. Хотя с самого начала идиотским было мое согласие пойти в круиз на этом стареньком судне. Поругавшись со своей подругой, я вышел на верхнюю палубу с мыслями о том, что пора прекращать с ней всякие отношения. Мы ругались почти каждый день и моя попытка спасти наши отношения в этом круизе потерпела окончательное фиаско. На палубе никого не было. И не мудрено: четыре часа утра. Только две женские фигуры, явно не дружелюбно настроенные одна к другой, громко ругались под шум музыки, доносившейся из ресторана.
Я даже не понял что это было. Внезапно произошел взрыв и меня выбросило в холодную воду. Холод я почувствовал почти сразу, несмотря на кратковременную потерю сознания. Возможно, именно холод меня и привел в чувство. Метрах в пятидесяти я видел торчащий из воды нос пассажирского судна. Из-за волнения океана я не мог держать в поле зрения торчащий из воды нос теплохода. Но я все понял: старый лайнер тонул. Тонул очень быстро. Вспомнив о том, что в момент, когда судно погружается под воду, засасывает все, что находиться рядом, я как сумасшедший стал бить руками, пытаясь отплыть от него как можно дальше. Волна не давала мне двигаться с достаточной скоростью, но страх погибнуть был сильнее стихии и я бил по воде, загребая воду изо всех сил. Вскоре я услышал хлопок вырывающегося со дна океана воздуха и все как будто замерло. Все, кроме волн, поднимающих и опускающих меня вместе с моим страхом. У меня началась паника. Я не знал, что теперь делать. Я один, и вокруг километры воды, что снизу, что по сторонам. «Всё, это конец»- мысль билась в голове, пульсировала и разрасталась, распирая мозг. Но другая часть меня, контролируя меня самого, подсказывала: «Ты жив, значит, еще не все потеряно. У тех, кто остался в каютах, уже мыслей нет. Они погибли. Наверное, радист передал «SOS» и сюда придут корабли, находящиеся в этом районе. Нужно продержаться на воде как можно дольше… Не как можно дольше, а до прибытия спасателей…». Мои размышления оборвал легкий удар по голове. От испуга я забарахтал ногами и руками. В моем воображении подо мной кишели акулы-людоеды. Но когда я обернулся, то не поверил своим глазам. По моей испуганной голове бился нос шлюпки. «Помогите! Помогите!» - заорал я во все горло. Лодка болталась уже в трех метрах от меня, отплывала и показывала, что в ней пусто. Что есть силы я стал плыть к ней. Но чем быстрее я к ней тянулся, тем быстрее она от меня удалялась, словно играя со мной то приближаясь, то отплывая. Наконец, я дотянулся до края, но залезть в нее не смог, не хватало сил. Борьба со стихией, страхом и шлюпкой измотали меня основательно. Я держался за борт и отдыхал, прикидывая как в нее забраться. Это оказалось не таким простым делом, как это представляется издалека. Попытка, еще одна попытка, и еще одна, и все безрезультатно. Тут мне пришла мысль использовать то, что мне мешает. Разворачивал нос шлюпки к волне я долго, но в конце концов мне это удалось и я в очередной раз подтягиваясь на нос плавающего спасительного средства, вместе с водой «влил» верхнюю половину себя. Схватившись руками, я держался за борта, понимая что другого шанса может не быть. Прошло достаточно времени, я уже стал над собой подшучивать: «Ну и что? Теперь так и будем здесь висеть как сосиска?». С этой мыслью я заорал как зверь, рванул на себя борта шлюпки и оказался в ней, ударяясь головой о дно. В ней было немного воды, но меня радовало: под ногами твердь. По ходу заметив, что борта шлюпки слегка обломаны, а весел нет вообще, я сполз на дно и стал отдыхать.
Когда я открыл глаза, то сразу их закрыл. Мне в глаза било солнце. В горле пересохло. Шлюпка мерно покачиваясь, издавала хлюпающие звуки бьющей о борт воды. Я поднялся и сел, осматривая горизонт. Вода была везде. И даже на горизонте она соединялась не с небом, а как мне показалось, сама с собой, т.е. со своим отражением. Жмурясь от солнца, я стал искать последствия той ночи. Мне вспоминались фильмы с кораблекрушениями, в которых на воде оставались куски частей судна и утомленные от безысходности люди. Но тщетно: вокруг была только вода и ничего более. Вдруг, вдалеке что-то блеснуло. Я присмотрелся. Но как я ни всматривался в это место, ничего кроме поверхности океана я так и не увидел. «Показалось» - подумал я и в этот момент опять что-то блеснуло на солнце. Я изо всех сил стал работать руками как веслами, пытаясь приблизить шлюпку к тому месту. Когда я стал ближе, я увидел оранжевый жилет. Он болтался на волне и, расстроившись, я прекратил попытку подплыть к нему ближе. «За чем мне жилет? У меня есть шлюпка» - подумал я и отвернулся, осматривая другую сторону океана. И тут мне пришла в голову мысль: « А если начнется шторм, и шлюпку затопит водой, спасательный жилет мне может пригодиться». С этими мыслями я не торопясь, стал приближаться к оранжевому пятну. Когда до жилета оставалось метров десять, я увидел, что над ним болталась чья то голова. «Еще покойника мне не хватало» - подумал я и выругал себя за то, что я вообще решил к нему плыть.
Это была женщина. Её длинные светлые волосы, спутавшись, плавали на воде и иногда приоткрывали лицо. Я подтянул её к шлюпке и подумал о том, стоит ли вытаскивать её всю, если мне нужен только жилет. Хоронить тело с почестями я не собирался. Ругаясь на себя, на этот океан, эту погибшую и весь мир, я стал развязывать узелки на жилете. Покойная была безучастна к моим действиям и я ей был за это благодарен. Расстегивая последний узел, я с юмором сказал: « Спасибо. Прощай, солнышко.» и отделил жилет от хозяйки. Вдруг я увидел, что её глаза приоткрылись и синие губы, как мне показалось, прошептали: «Прощай». В последнюю секунду я схватил за волосы идущего на дно человека и вытащил из воды. На меня смотрели полузакрытые, полумертвые, но живые глаза.
- Твою мать! Ты же жива! Твою мать! Твою мать!
Я лихорадочно стал вытягивать её на шлюпку, не церемонясь ни с её одеждой, ни с её телом. Она была тяжелой как мешок с песком и скользкой как рыба. Втащив её до пояса, я почувствовал, что зацепился ею за поломанные борта шлюпки. «Еще не хватало её порвать на части» - подумал я с опаской и стал искать за какую часть одежды я цепляюсь. То, что я увидел, было сверх моих предположений. На поясе её платья висела сумочка. От воды она разбухла и именно она не давала втянуть женщину в шлюпку. Справившись с этим препятствием, я уложил женщину на дно лодки и стал приводить в чувство.
- Женщина! Вы слышите меня? Женщина!
Она приоткрыла рот и беззвучно произнесла: «Да». Её глаза были закрыты.
Отвязав сумку от хозяйки, я снял с себя рубашку и прикрыл от солнца её лицо. Подумав, что в сумочке могут быть лекарства, я расстегнул змейку и … остолбенел. В ней была почти полная пластиковая бутылка воды. Полтора литра. А может это не вода. Я открутил пробочку, попробовал на вкус и еле сдержался, чтобы не выпить всю. Пару глотков и мой мозг скомандовал: «Хватит! Вода на вес золота»
Я приподнял голову женщины и поднес к её губам горлышко бутылки. Когда вода полилась в её рот, она с жадностью принялась глотать живительную влагу и открыла глаза. Они были серые, с коричневыми крапинками. Очень красивые, несмотря на болезненное лицо. На ушах были одеты серебряные сережки с какими то камушками: это они блестели на солнце. На вид ей было до тридцати. Я положил под её голову сумку и она закрыла глаза. «Пусть отдыхает» - подумал я, и тут же пожалел, что поторопился использовать сумочку как подушку: ведь лекарств я так и не поискал, а они могут пригодиться. «Ладно. Пусть отдыхает» - мысленно подтвердил я свое решение и стал пристально всматриваться в горизонт. Но на горизонте было чисто.
II
- А где мама?
Я подсел к попутчице. Ба! Да ей лет двадцать.
- Как тебя зовут? – Я не хотел начинать с неприятностей. Понятно, что её мама, скорее всего погибла.
- Лена. – хрипло выговорила она и спросила – Где я?
Я коротко рассказал о том, что видел. И она расплакалась. Она плакала тихо и как-то по-детски всхлипывала. Я пытался её утешить, говорил, что люди могли спастись на других шлюпках. Но когда Лена рассказала как она оказалась в воде, я понял, что причина для слез есть. Оказывается, она в то раннее утро была на палубе. Это она с мамой ругалась о её поведении в ресторане. Лена подвыпила и стала кокетничать с рядом сидящими мужчинами. Её матери это не понравилось и для выяснения отношений они вышли на свежий воздух. Когда они, как и я, оказались в воде, её мама пошла под воду почти сразу. Как выяснилось позже в разговоре, её мать не умела плавать. Лена держалась на плаву до тех пор, пока ей не попался по руку оранжевый поплавок. Когда она притянула его к себе, он неожиданно оказался спасательным жилетом. Рядом плавало много таких поплавков. Вероятно, их выбросило взрывом. Но что могло взорваться на судне для нас было загадкой.
Лена приходила в себя быстро. Её постоянные тренировки гимнастикой и молодой организм давали большие шансы на выживание. Но для выживания еще нужны были вода и еда. Сколько человек может прожить без пищи? Сорок дней? Но это в нормальных условиях, а не в шлюпке в океане, где днем – жара, а ночью – холодно. Да и с водой у нас была проблема.
- А как Вас зовут?
- Володя.
- А меня Лена. Очень приятно.
- Очень приятно. – повторил я за ней, а сам подумал: «Приятного мало. Еще не известно что нас ждет завтра.»
Я попросил посмотреть её сумочку, может что-то из её принадлежностей может пригодиться. Она молча подала её мне и спросила: « Мы без воды умрем?». Хороший вопрос. Я пристально посмотрел ей в глаза и соврал: «Нет, мы выживем во чтобы то ни стало». О том, как сохранить влагу в организме, я думал все время и вспомнив некоторые рекомендации для таких случаев, соображал как ей об этом сказать. Но тянуть с разговором было нельзя и потому я решился предложить это в тот же вечер, когда солнце клонило к закату, а мы слушали все тот же мерный звук плеска воды о деревянный борт шлюпки.
- Лен!
-А! - Она повернулась ко мне лицом и я с трудом продолжил.
- Лена, у нас воды осталось около литра. Экономить её мы не сможем. Здесь нечего экономить.
Я поднял перед собой пластиковую бутылку, поболтал ею и продолжил.
- Никакой посуды здесь нет. Нет ни стаканов, ни банок, ни чашек.
Она смотрела на меня немигающим взглядом и не понимала о чем я говорю.
- Мы этот литр воды выпьем. И что дальше?
- И что дальше? – повторила она, в её глазах застыл страх.
- А дальше в бутылке воды не будет. Морскую воду пить не получится: она жажду не утоляет. Но вода будет в нас.
Её глаза округлились и я понял, что вот-вот предохранители её разума перегорят.
- Я имею ввиду, что мы писаем, извините. А это влага, которую некоторые пьют для лечения. А для нас это шанс выжить.
- Нет! Вы что с ума сошли. Даже не думайте. Я не буду пить свою... мочу.
- Лена! Свою мочу пить и не получиться. Нет для этого соответствующей посуды. Именно поэтому я говорил об отсутствии чашек.
Моя улыбка была глупой, я это чувствовал. Но сейчас речь шла не о приличиях, а о жизни.
- Нам придется пить мочу друг друга. …Чтобы выжить. Повторяю: это наш шанс. Если мы это не используем, то нас могут найти, но уже мертвыми.
Последние слова, видимо, произвели на неё впечатление. Она отвернулась и спросила: «И как Вы это себе представляете?»
- Нам придется друг перед другом снимать трусики, открывать свои интимные места и писать в ротик друг дружке.
Если бы мы были на берегу, я бы провалился сквозь землю. Лена повернула ко мне своё лицо и с усмешкой сказала: « Хорошо. Вы первый. Я уже хочу писать». Такого поворота я не ожидал. Я сидел не двигаясь и не понимая, это шутка, издевательство или она действительно хочет писать.
- Володя, я хочу писать. Или отвернитесь, я это сделаю в воду.
- Не надо в воду. – еще не представляя как я это буду делать, я решительно опустился перед ней на колени и стал ждать когда она снимет трусики. Лена стала надо мной и застыла. Она стеснялась. Я тоже. Но надо было кому то решаться и я поднял подол её платья, давая понять что я готов, при этом задавая вопрос: «Лена, а сколько тебе лет?».
- Кто же женщину спрашивает о её возрасте?
- Так то женщину, а ты еще ребенок.
- Я не ребенок. Мне двадцать три.
При этих словах она осеклась и поправила платье. Я посмотрел ей в глаза.
- Извини. Я не хотел тебя обидеть.
Мы молча смотрели друг на друга. Я на неё снизу вверх. А она на меня сверху.
- Леночка, солнышко. Надо.
Я потянул её за платьице и она медленно стала снимать трусики. Все происходило молча. Она старалась присесть прямо над моим лицом, чтобы мне было легче поймать струю. А я увидев бритую киску девушки, не знал откуда должно течь. Но говорить об этом я стеснялся. Она сама раздвинула срамные губки и струя ударила мне в подбородок. Изловчившись, я стал пить. Не все попадало в рот, но это была жидкость, которая нас спасала. Я справился со своими вкусовыми ощущениями и увидав капельку на её клиторе, несколько раз лизнул его. Девушка вздрогнула. Я поднялся из-под неё и молча сел на скамью шлюпки. Мы сидели и молчали. Первым нарушил тишину я.
- Леночка, у тебя приятная жидкость. Я даже получил удовольствие. Теперь я не хочу пить.
Я это сказал специально. Но мои слова на неё подействовали успокаивающе.
- Да, я тоже не думала, что это будет так просто и… в конце приятно.
Она покраснела. Я поцеловал её в щечку и по-дружески обнял за плечи.
- Мы дождемся спасателей и все будет хорошо. А это будет нашей тайной.
- Ладно.
Лена вздохнула и прижалась в к моей небритой щеке. Об этом я не подумал: может моя щетина делает больно её киске: нежное место, все-таки. Надо будет спросить об этом в следующий раз.
А в следующий раз, разделив с Леной остатки воды из бутылки, мне захотелось самому пописать. И я держался до последнего. Уже когда я не мог терпеть, я тихо произнес: «Лена, я сейчас уписаюсь». Она в этот момент, наклонившись к воде, плескала её о борт шлюпки.
- Володя, зачем же Вы терпите? Мы же договорились.
Она подсела ко мне поближе и стала ждать, молча глядя то мне в глаза, то на мои брюки. Расстегнув змейку и сняв трусы, я привстал над ней и мой член оказался перед её лицом. Она медленно приблизила ротик к головке и произнесла: «Я готова». Это было стартом к началу. Струя с силой ударила её в нос, и несмотря на готовность, прежде чем она сориентировалась как лучше ловить струю, лицо Лены было полностью облито. Когда все закончилось, девушка быстро провела язычком под головкой. От этого я сильно возбудился и не сразу одел трусы, стоя с полу возбужденным членом перед очаровательным личиком. А она кокетливо сказала: «последняя капелька», и улыбнулась. С этой минуты у нас началась игра. Когда она писала мне в рот, я старался лизнуть ей губки или клитор. И мне показалось, что она этого ждала. А когда писал я, она словно случайно брала головку в ротик или просто облизывала мой член.
Так проходило время. Днем, плавая вокруг шлюпки, мы охлаждались от жары, а ночью прижимались друг к другу, пытаясь согреться. Первый день очень хотелось есть. На второй мы об этом стали забывать. Водичка из наших организмов становилась все приятнее на вкус. На четвертый день болтанки в безбрежном океане мы не вспоминали о еде вообще. Во-первых, потому что эти мысли плохо действовали на нашу психику, а во-вторых, потому что желудок, видимо, иссохся и еды уже не требовал. Но чем больше мы не ели, тем больше мы хотели пить, мы писали друг другу в ротики, и от этого хотели писать еще больше. Словом, мы спасали наши организмы и побеждали ситуацию, в которой попали. За исключением одного. Нам все больше хотелось получать удовольствие от того, что мы облизывали друг дружку в момент освобождения наших мочевых пузырей. Это доставляло нам наслаждение, добавляя приятных минут к такой пикантной процедуре.
III
Сил уже почти не было. Надежды тоже. Мы понимали, что нас никто не ищет. Но об этом не говорили вслух и даже мысли гнали прочь. На пятый день рано утром, когда мы еще спали, я услышал странный стук под днищем шлюпки. Выглянув я сразу стал будить Леночку.
-Лена, проснись. Земля.
Она как ошпаренная вскочила и чуть не упала за борт не на шутку раскачавшейся шлюпки. Наш «лайнер» уткнулся в камень. До берега было около двухсот метров. Это был остров. Была ли на острове жизнь, мы не знали. Активно подгребая руками с разных сторон шлюпки мы неумолимо приближались к кромке берега. Первым на землю ступил я. Еще по колени в воде я тянул за нос шлюпку на песок. Леночка вышла на берег и упала.
- Что случилось?
- Голова закружилась.
- Это бывает, когда долго болтаешься на волнах.
Вытащив шлюпку на песок, мы улеглись на обжигающую твердь. Солнце палило нещадно, но нам было все-равно: мы на земле. Пролежав с минуту мы с визгом и смехом, радуясь как дети, бросились друг за дружкой. Но сил на длительные погони не было и мы вскоре опять улеглись на отдых.
Остров. Земля под ногами – это хорошо. Но есть ли тут какая-нибудь еда, вода? Это был вопрос.
Я привстал и, медленно поднимаясь, обратился к подруге: «Леночка, я пойду, посмотрю что здесь и как, а ты будь около шлюпки». Лена подняла голову.
- Я с тобой. Я всегда буду рядом с тобой. И сейчас не оставляй меня одну.
Что это с ней? Первый раз я услышал обращение к себе на «ты». В мои «за сорок» это было приятно такое обращение и я её понимал. Здесь было не уютно. Мы не знали что это за остров.
- Ну что ж, пошли.
Я взял её за руку и мы медленно пошли вдоль берега, изучая наш «материк». Он был скальный. На скалах росла диковинная растительность. Что меня радовало, так это то, что на них были птицы: значить есть яйца. За пол дня мы обошли весь остров. На нем не было ни следов человека, ни зверей. Но птиц было много. По дороге мы поели бананов, каких то ягод и средь скал нашли маленькое озерцо. Радовало то, что это оно было пресное, видимо от дождей. Рядом с озерцом в скале была ниша – удобное пристанище от дождя и ветра. Там мы и решили остановиться. Но прежде нужно было оттащить подальше на берег лодку, чтобы её не унесло приливом. Перетаскивая то один край, то противоположный мы спрятали нашу шлюпку в кустарнике.
Наш новый дом нам понравился тем, что у нас была вода. Смастерив из веток и сухой травы постель, нам оставалось решить только один вопрос: огонь для согрева. И тут выяснилось, что у Леночки в сумочке есть зажигалка: мы спасены.
- Леночка, а зачем ты привязала к себе сумочку?
- Это не я. Это мама…
При этих словах у неё навернулись слезы, но она быстро с собой справилась. Сильный человек!
- Когда мы ругались, она сказала, что я пьяна и привязала к поясу сумочку, намекая, что я её могу потерять. А там документы и мобильник.
- Интересно.
Я вытащил мобильник, который я уже видел, перебирая вещи прошлый раз. Он не работал. Взял зажигалку, чиркнул ею: вспыхнул огонь. Я его сразу потушил. Огонь нужно беречь. Открыл паспорт и прочел: Кузнецова Елена Витальевна, год рождения…
- Отдай.
Хозяйка паспорта спрятала его в сумочку.
IV
Птицы были не пугаными и изловчившись мне удалось поймать пару пернатых созданий. Зажарив дичь на костре, полусырую мы съели её с удовольствием и улеглись на отдых. Был вечер и надо было готовиться ко сну.
Леночка прижалась ко мне всем телом и спросила: «Теперь нам не нужно пить водичку друг из друга?». Я посмотрел на её пересохшие губы, недостаток воды давал о себе знать.
- Нет. Не нужно. Но мы можем лизать друг дружку как и раньше, если ты этого захочешь.
Она обрадовалась ответу и прижалась еще крепче.
- И ты тоже. Если захочешь. А сейчас ты этого не хочешь?
Я замедлил с ответом, не зная как ответить. Не дождавшись, девушка прошептала на ухо: « Я сейчас этого хочу».
- Хочешь чего? Пописать?
- Глупенький. – она рассмеялась – Хочу полизать у тебя.
Я чувствовал, как её лицо покраснело.
- Пососать? – смело поправил я.
Она не ответила. Да ответ и не нужен был. От этих разговоров, от её частого дыхания и прижатой ко мне груди второго размера я сам был возбужден до предела. Мой член стоял и дергался от нетерпения как застоявшийся скакун в стойле.
Мы начали целоваться. Это был первый поцелуй в губы. Она потрогала меня через брюки и издала вздох. Больше терпеть я не мог. Одной рукой расстегивая брюки, а второй нажимая её голову вниз, я ждал приятных оральных ласк. Леночка поняла меня с полуслова. Она опустилась к заветному месту, где она была не раз, но по другому случаю, и принялась целовать головку. Её ладошки нежно поддерживали яички, а член уже был во рту. Леночка издала стон и начала ласково сосать. Правой рукой я поглаживал по волосам головку моей любимой, а левой трогал её грудь. Я вот-вот мог кончить.
- Солнышко, давай ляжем в позу «шестьдесят девять». Она приподняла томные глазки и выпустив изо рта свое сокровище качнула головой в знак согласия. Она перевернулась и мы оказались между ножек друг дружки. Вот передо мной её гладко побритая киска, большие губки и клитор. Я уткнулся в эти прелести и стал лизать. Я чувствовал как нежно прикасаются зубки Леночки к моему стволу, как ласково блуждает её язычок и нам было хорошо.
Когда она начала кончать я почувствовал стон на моем члене. Эта вибрация была настолько приятна, что я кончил почти вместе с Леночкой ей в ротик. Мы так и лежали: она на мне с членом во рту, а я под ней, весь в её выделениях. Когда она перевернулась ко мне головой, мы поцеловались. Я почувствовал запах спермы на губах и во рту. Это меня опять завело. У меня по прежнему стоял. Я лег на свою любимую и стал целовать её губы, шею, грудь. Она прижимала меня к себе и шептала: « Любимый, я хочу тебя, я хочу тебя». Она развела ножки, словно приглашая в себя.
В этот вечер она стала женщиной, а через месяц, когда нас все-таки отыскали - моей любимой женой.
