Menage a trois

Пролог. Синди.


-Джим, ты мне нужен срочно. Мне необходимо сделать прическу, а кроме тебя никто не способен справиться с моею гривой. Завтра сможешь меня принять? -

-Извини, милая Синди, я завтра уезжаю в Нью-Йорк. Мать заболела, и мое присутствие необходимо. -

- Какая жалость! Может, посоветуешь кого-нибудь? -

- Пожалуй. У меня в салоне недавно появился очень талантливый парень. Я уверен, он тебе понравится. Совсем молодой, до настоящий талант: работает только вторую неделю, а уже успел завоевать немалый успех у многих наших милых дам. -
- Ну, если ты за него ручаешся, я рискну. Как его имя? -

- Рене. На вид совсем мальчишка, но пусть тебя это не смущает. Он - настоящий художник.-
- Спасибо, Джимми. Желаю от души, чтобы мама твоя поправилась, а тебе легкого перелета.
- Спасибо, милая Синди. Уверен, что Рене тебя не разочарует. Я надеюсь вернуться недели через три, тогда и поговорим. -


Джима я знаю уже года три. Лучшего куафера я нигде не встречала. Интересно, что за новое дарование у него завелось. Наверняка, нетрадиционной ориентации, как и он сам. Интересно, все-таки, почему именно геи становятся гениальными куаферами, почему нормальные мужики и женщины не способны достичь такого артистизма?

Глава 1. Рене.

- Рене? Дзим очень рекомендовал именно вас. Будем знакомы: Синди, давняя клиентка Джима.

Миниатюрный юноша, совсем еще мальчик, слегка смущено усадил меня в кресло. Джим говорил, что ему лет двадцать, но выглядел он на двенадцать - тринадцать. Едва заметный пух над верхней губой, нежный девичий румянец. Движения слегка порывисты, чуть угловаты. Но взгляд острый, внимательный, и чувствуется уверенность в руках. И главное - не задает вопросов, как стричь. Это - знак мастера: смотрит на натуру и сам решает, что из нее можно сотворить. А ведь моя рыжая грива многих озадачивала...

Так я познакомилась с Рене. В тот день, три года тому назад, он, в самом деле, показал свое мастерство.

И вскоре я стала его постоянной клиенткой. Сначала я не понимала, что влечет меня к нему, а не к Джиму. И лишь некоторое время спустя поняла: Джим, будучи геем, смотрел на меня только как на материал. А Рене смотрел на меня глазами влюбленного мальчика. Он не был геем, по крайней мере, пока не был. В нем, наверное, только начал пробуждаться интерес к противоположному полу. Хотя, возможно, его внешность едва развившегося подростка была обманчива, возможно, интерес появился давно. Во всяком случае, с каждым визитом я все больше и больше ощущала его неравнодушие ко мне.
В то время я была совершенно свободна, никаких серьезных отношений ни с кем не было. И, видимо, эта свобода вызвала к жизни фантазию сойтись с Рене поближе. Я пригласила его к себе, и он, зардевшись, как школьник, согласился, с трудом скрывая радость.

В тот первый вечер я узнала, что никакого опыта интима с женщинами у него не было, я была его первой. До этого у него был только опыт петтинга с девочкой, которая была подругой его детства. Интерес к ней появился у него рано, лет в семь. Она была на год старше и явно задавала тон в их играх. Она и вовлекла его в довольно смелые ласки и даже обучила некоторым навыкам орального секса.

В тот первый вечер я поняла, почему Рене оставался девственником: природа наделила его мужским естеством не слишком щедро, и он это понимал и страшно стеснялся этого. Мне стоило немалых усилий и ласк раздеть его донага. Когда же мне это удалось, я увидела стройное гладкое тело еле сформировавшегося подростка: даже волосы на лобке росли низко, как у девушки, не разрастаясь к пупку. Яички были хорошего нормального размера, а вот член совсем маленький, не более 10 см в длину и 2 см в диаметре даже в полностью напряженном состоянии. Бедный мальчик!

Продолжение следует.

Раздев Рене и обнажившись сама, я повела его в ванную. У меня там есть зеркало во всю стену, и наверное, впервые это зеркало отражало столь странную пару: я - женщина крупная (рост 178см, вес 68 кг, размер груди 80С), а Рене был ростом едва ли более 160 и весил не более 55 кг. Его лицо приходилось мне чуть выше плеча.
Он буквально пожирал меня глазами, а руки его не могли оторваться от моей груди. Я старалась поначалу избегать слишком интимных ласк, дабы растянуть удовольствие. Мы вместе встали под душ, затем я взяла бритву и побрила ему подмышки и лобок. Без волос на теле он выглядел еще трогательнее и беззащитнее - ну просто маленький мальчик. Сама я регулярно брею интимные места, но в тот день небольшая щетинка на у меня лобке успела отрасти. Заметив это, Рене взял у меня бритву и, став на колени, стал брить мне лобок и промежность, после чего прильнул к ней ртом и стал щекотать языком мои большие и малые губки. Я зарделась от удовольствия, но желая растянуть его подольше, нежно, но настойчиво оттеснила его от себя. Затем, вытерев его тело полотенцем, высушилась сама, и взяв его за руку, повела в спальню. И там уж дала ему полную волю. Он снова приник ненасытным ртом к моему женскому естеству, лаская язычком малые губки и клитор. Делал он это удивительно умело для девственника. При этом руки его блуждали по моему телу, лаская шею, груди, животик, бедра. Минуты через две я бурно кончила, крича, как дикая кошка. Он на секунду оторвался от моего межножья, любуясь мною, охваченной оргазмом. Лицо его блестело, залитое моей женской секрецией. Я схватила его за уши и с силой вновь погрузила его лицо себе в межножье. Он тут же снова принялся самозабвенно меня вылизывать. Я кончала раз за разом, потеряв счет оргазмам, а Рене, казалось, готов был вылизывать меня сколь угодно долго. Наконец, я решила, что пришла пора и ему кончить, но тут возникло затруднение. Я уложила его на спину, а сама села наездницей на его маленький, но стойко напряженный член. После столь долгой его сдержанности я ожидала, что он кончит очень скоро. Но, увы его маленький щекотунчик попросту потерялся в моем влагалище. Никаких фрикций не получилось. Он стонал, вслипывал, а кончить не мог. Наконец, видя его муку, я решила помочь ему. Я начала пальчиком ласкать его анус, постепенно раздвигая его и, наконец, ввела палец внутрь и стала нежно массировать его простату. Буквально через несколько секунд он кончил с криками и слезами, как девушка, впервые в жизни испытавшая оргазм, залив весь мой живот семенем.

Так Рене стал моим любовником. Он оказался не только мастером-куафером, но и мастером кунни. Его язычок доводил меня до вершин блаженства по многу раз. Но вот кончить без анальной стимуляции он так и не мог. Наконец, я купила в секс-шопе фаллоиммитатор для лесбийских игр, одним концом вводя его в себя, а другим - в Рене. Так мы смогли кончать вместе.
Рене вскоре стал жить у меня, бросив свою крошечную бедную квартирку, которую он снимал на окраине города.
Я к нему очень привязалась, хотя и понимала, что он мне не пара, что детей от него я иметь не хочу, ибо для этого нужен настоящий мужчина, щедро наделенный природой, столь скупо одарившей бедного Рене. И тут в моей жизни появился Роберт.

Познакомилась я с ним в спортивном центре, куда ходила регулярно не реже двух раз в неделю. Рене я с собою не брала: на фоне атлетически сложенных мужчин и сильных женщин он казался бы еще субтильнее. К чему огорчать мальчика итак уже обделенного природой?
Роберт был полной противоположностью Рене: атлетически сложенный, крупный мужчина с грубоватым, но красивым лицом. Я сразу положила на него глаз, и он это заметил. После занятий он явно ждал меня в вестибюле и предложил пойти в бар. Я, не думая, согласилась. И прямо за стойкой после пары мартини он без долгих слов стал ко мне клеится. Тут явно было взаимное притяжение: я и не пыталась сопротивляться. Вскоре он подхватил меня на руки и вынес из бара к машине. ВПознакомилась я с ним в спортивном центре, куда ходила регулярно не реже двух раз в неделю. Рене я с собою не брала: на фоне атлетически сложенных мужчин и сильных женщин он казался бы еще субтильнее. К чему огорчать мальчика итак уже обделенного природой?
Роберт был полной противоположностью Рене: атлетически сложенный, крупный мужчина с грубоватым, но красивым лицом. Я сразу положила на него глаз, и он это заметил. После занятий он явно ждал меня в вестибюле и предложил пойти в бар. Я, не думая, согласилась. И прямо за стойкой после пары мартини он без долгих слов стал ко мне клеится. Тут явно было взаимное притяжение: я и не пыталась сопротивляться. Вскоре он подхватил меня на руки и вынес из бара к машине. Всю дорогу, пока он мчал меня к себе домой, я с трудом сдерживалась, чтобы не залезть рукою к нему в штаны.
Едва переступив порог дома, мы стали срывать друг с друга одежду, потом он снова подвхатил меня на руки и бросил на широкую тахту, намереваясь тут же овладеть мною в миссионерской позе. Я эту позу ненавижу, я привыкла быть сверху и, увернувшись от его напора, внезапно толкнула его, повалив на спину, и тут же оседлала его. Член его был огромен, я такого монстра никогда еще не встречала. Но возбуждение мое было столь велико, что я без колебаний целиком приняла его в себя и принялась скакать на нем, как безумная. Он оказался очень стоек и не кончил даже тогда, когда я кончила уже раза три. Когда же, изнуренная безумной скачкой, я, наконец, слезла с него и в изнеможении упала ничком с ним рядом, он поднял меня и вошел в меня сзади. Я закричала, как дикая кошка и кончила снова, почти одновременно с ним. Его семя, казалось, наполнило все мое тело. Мне очень не хотелось выпускать его из себя, да он и сам не торопился выходить. Он бережно повернул меня на бок, пристроившись сзади. Я чувствовала, как его огромный член постепенно обмякает во мне. Так мы лежали, прижавшись друг к другу, потеряв счет времени, забыв про все на свете. Через несколько минут его член стал снова твердеть и двигаться во мне. В этот раз все происходило медленнее, чем во время первого натиска, но оргазм был еще ярче и длился дольше.
Да, Роберт был мужчина что надо. От такого я бы и понести хотела.

Глава 2 Решение.

Вернувшись после оргии у Роберта домой, я застала Рене в слезах. Он чувствовал, что в моей жизни появился кто-то другой и ждал, что я его брошу, что снова жизнь его станет одинокой и безрадостной, что никакая другая женщина его не захочет.
Я не стала скрывать от него, что у меня было с Робертом, но у меня и в мыслях не было прогонять Рене. Я его никогда не воспринимала как мужчину и уж, конечно, не сравнивала с Робертом.

- Милый Рене, пойми, ты мне нужен больше, чем любой мужчина. Да, во мне есть многое от самки, мне порою необходимо поиметь мужика с большим членом, но такое бывает нечасто, а ты мне нужен всегда. Ты чувствуешь меня так, как никто другой. И когда я понесу от Роберта, мне никто, кроме тебя нужен не будет. Все, что я хочу от него, это ребенка. Я знаю, тебе очень трудно будет переносить мои отлучки, но, кажется, я знаю как тебе помочь.


Помнишь, ты говорил мне как-то, что в детстве мечтал быть девочкой? Я почти уверена, что ты и сейчас мечтаешь об этом. Когда мы с тобой занимаемся любовью, ты ведешь себя скорее по-женски, даже оргазм твой скорее женский, чем мужской. Так вот, это ведь можно - сделать тебя женщиной. И тогда мы сможем делить одного мужчину, и ты не будешь терзаться, представляя меня в постели с другим. Подумай, Рене, хорошенько.

Я вытерла его слезы, долго ласкала его и вскоре он отозвался на мои ласки и, как всегда, принялся со всей страстью вылизывать меня. Влагалище мое было еще наполнено семенем Роберта, и Рене, конечно, это ощутил, но, казалось, это только сделало его ненасытнее. Его невозможно было оторвать от моей киски. Наконец, я дала ему кончить, помассировав его простату, и он в изнеможении уснул у меня на груди.

Наутро Рене смущенно сообщил мне, что он подумал и согласен. Он только не знал, как долго будет длиться превращение его в женщину.

-Дорога в тысячу ли начинается с одного шага, милый мой Рене. И ты его уже сделал. Теперь предстоит следующий шаг: тебе придется расстаться с яичками. Честно говоря, мне давно уже кажется, что они для тебя - только ненужная обуза. Ну зачем они тебе при твоем щекотунчике?
А потом, когда яичек у тебя не будет, я начну давать тебе женские гормоны, и ты станешь на глазах превращаться в женщину. Ну а уж когда сделать последний шаг: создать тебе киску и влагалище, мы решим позже.

А теперь займемся поиском тех, кто нам поможет. -

Когда мы пришли в клинику и заполнили необходимые бумаги, Рене первым делом направили в лабораторию, где взяли ряд анализов крови на тестостерон, ВИЧ и другие заболевания, передающиеся половым путем. Затем Рене должен был побеседовать с психологом. Беседа продолжалась около часа, после чего мы попали уже к самому доктору, от которого ждали помощи. Доктор Бауэрс была дама лет не более сорока, очень миловидная и располагающая к себе. Результаты лабораторных тестов Рене и заключение психолога о его полной вменяемости уже лежало на ее столе. Она попросила Рене раздеться за ширмой и прилечь на кушетку. Осмотр занял минут двадцать, после чего доктор Бауэрс пригласила Рене и меня присесть к столу.

- Решение, которое вы приняли, совершенно правильное. Еще до того, как я увидела вас, Рене, результат вашего анализа крови на уровень тестостерона меня озадачил. Он оказался необычайно высоким. Между тем, ваше тело, похоже, слабо реагирует на него. Такое случается, хотя и нечасто. В некоторых случаях наблюдается полная нечувствительность к андрогенам, при этом ребенок с мужским генотипом выглядит как девочка и никогда не сомневается в своей принадлежности к женскому полу. Но бывает и так, как у вас, когда чувствительность к андрогенам сильно снижена, но не отсутствует вовсе. И тогда требуется наша помощь, чтобы стать женщиной, ибо к женским гормонам в отличие от мужских вы чувствительны. А вот развиться в полноценного мужчину вам, увы, не дано, и даже мы тут бессильны помочь.
Итак, во-первых, если вы все обдумали и решились, вам предстоит орхиэктомия. Я предпочитаю этот термин, хотя некоторых не смущает и слово "кастрация". Итак, яички придется удалить. Они совершенно бесполезны для вас, а без них переходный период пройдет гораздо легче и быстрее. Операцию можно сделать хоть завтра. Через час после нее вас можно будет выписать домой. Если бы готовы, то можете подписать согласие на операцию сейчас. Если вам нужно еще некоторое время на раздумье, можете взять бланк домой и принести его в день операции. -
Я вопросительно посмотрела на Рене. Он, слегка зардевшись, кивнул, взял ручку и решительно поставил свою подпись.

На пути домой Рене всю дорогу молчал, а прийдя домой вдруг разрыдался у меня на груди.
Я его утешала, шепча ему на ушко, что все будет хорошо, что, наконец, сбудется его заветная мечта, что отныне я буду называть его девочкой и обращаться к нему в женском роде. И что шаг, на который мы решились вместе, сделает нас еще ближе друг к другу. Постепенно он успокоился.
Наутро мы снова пришли в клинику. Миловидная медсестра проводила нас в предоперационную палату, где нас уже ожидала доктор Бауэрс. Она спросила нас, какой метод анестезии мы предпочли бы для операции.
- А что вы нам посоветуете? - спросила я.
- Я бы рекомендовала общий наркоз, хотя некоторые пациенты предпочитают местную анестезию, считая, что такое важноесобытие должно остаться в памяти. Но, увы, болевые ощущения и связанные с ними отрицательные эмоции при этом не исключены. Мне кажется, куда важнее, чтобы переход в иную гендерную роль не сопровождался психической травмой, а я уж постараюсь, чтобы и после операции Рене не страдал от физической боли. -
- Конечно, доктор, мы во всем доверяемся вашему опыту.-
После этого Рене поставили капельницу и вскоре увезли в операционную. Мне было предложено вернуться в после операционную палату через час - полтора. Я заметила, что весь персонал состоит из женщин, и спросила доктора Бауэрс, случайно ли ли это.
-Нет, не случайно. Мы давно уже заметили, что наши пациенты чувствуют себя намного лучше в окружении женского персонала. В конце концов, они ведь совершают переход в женский пол.

Когда я вернулась, Рене еще спала. Доктор Бауэрс встретила меня у ее постели и осторожно, страясь не разбудить, приподняла простыню, которой была накрыта Рене. Между ног у нее была аккуратная повязка.

- Повязку нужно будет менять раз в день. Это несложно. Через две недели вам надо будет показаться у меня. Я ввела Рене первую дозу женского гормона длительного действия. Ему нужно будет повторять ее каждые три месяца. Вы скоро станете свидетельницей разительных перемен, ее тело будет меняться очень заметно.

При этих словах Рене проснулась.

- Доктор, а что стало с яичками, которые вы удалили? -
-Я ждала этого вопроса. Вы можете забрать их на память. Вот они. - Она протянула мне стеклянную банку, где в формалине плавали два комочка ткани, бывшие еще недавно частью Рене.

Глава 3. Метаморфоза.

Аккуратный шовчик на пустой мошонке зажил быстро, оставив едва заметный рубец. Через две недели Рене и я снова были в оффисе доктора Бауэрс. Доктор осталась очень довольна результатом и обратила мое внимание на уже наметившиеся признаки того, что тело Рене стало приобретать женственные черты: начали набухать соски, обещая развиться в нормальныю девичью грудь, слегка округлились бедра и попка.
В последующие недели и месяцы постепенно исчезла мальчишеская угловатость, фигура Рене округлилась, движения стали женственными. Ко времени очередной инъекции эстрогена Рене уже выглядела как девочка, становящаяся девушкой. Грудь уже была близка к размеру Б, обещая в будущем стать еще больше без всяких имплантов.
Поведение Рене также изменилось. Она по-прежнему с удовольствием делала мне кунни, но ее потребность в анальном массаже уменьшилась: оргазм наступал гораздо медленнее, чем прежде, но длился намного дольше.
Через полгода после кастрации я заметила, что Рене стала заглядываться на мужчин.

Все эти месяцы я время от времени бывала у Роберта. Рене об этом знала, но более уже не ревновала и не плакала, а наоборот, помогала мне при туалете и одевании перед свиданием, проявляя при этом удивительный женский вкус. Она часто расспрашивала о Роберте, о подробностях наших свиданий, и узнав о его неуемном темпераменте и нетерпеливости к совокуплению, стала вылизывать меня перед свиданием, возмещая краткость прелюдий Роберта.
Секс с Робертом был всякий раз столь же бурным. Я с ним чувствовала себя самкой во время течки, мы почти не разговаривали, обмениваясь лишь междометиями, и самозабвенно совокуплялись.
Про Рене я ему ничего не рассказывала, не будучи уверена в его реакции на эту новость, а к себе домой приглашать его опасалась. Наконец, я поняла, что беременна и что пришло время объясниться с ним. Тогда я пригласила его к себе.

Дверь ему открыла Рене, что привело его в смущение: он решил, что ошибся адресом или стал предметом розыгрыша. Но Рене убедила его, что это не так, что Синди живет здесь и ждет его. Приветливо улыбаясь и внимательно изучая его глазами, она проводила его ко мне в гостиную.
Поздоровавшись с Робертом, я тут же сообщила ему о своей беременности.
- Роберт, я уже довольно долго живу с Рене и она значит для меня не меньше, если не больше, чем ты. Если тебе безразлична судьба ребенка, мы с Рене вырастим его вдвоем. Если же ты хочешь принимать участие в его судьбе, тебе придется терпеть нас обеих. И знай, что долгое время я не смогу совокупляться с тобой, я боюсь, что это повредит ребенку в моем чреве. Сознаюсь, я вела себя как ненасытная самка, но теперь во мне проснулся материнский инстинкт и секс с тобою меня пугает. Я надеюсь, что Рене не откажется меня заменить, и если это так, то тебя ждет сюрприз.
Если тебе не терпится узнать, в чем он состоит, я, пожалуй, оставлю вас с Рене наедине.

О том, что случилось затем, я узнала со слов Рене.
Едва я покинула гостиную, Рене, как ласковая кошечка, забралась Роберту на колени принялась ласкаться к нему. Он тут же отозвался на ее ласки. Она расстегнула его брюки и тут увидела его громадный член. Размеры его ее поначалу испугали. Однако, пересиливая страх, она склонилась над ним и попыталась обхватить его губами. Сперва ей это не удалось, столь огромен он был. Тогда она стала облизывать его от мошонки к головке, а затем сосредоточилась на головке, обхватив ртом ее верхушку и, стала ее жадно сосать. Вскоре Роберт достиг точки невозврата и изверг семя ей в рот. Она проглотила его целиком.

После этого она обняла его за шею, и так они лежли в объятиях друг друга, пока в Роберте вновь не проснулась желание. Он стал срывать с Рене одежду, и вот тут его и ждал сюрприз: вместо женского естества под трусиками Рене скрывался маленький член и пустая мошонка. Это его настолько возбудило, что он, бросившись на колени, стал сосать этот детский член. Рене застонала от удовольствия, а пальцы Роберта ласкали ее маленькие груди и круглую попку, подбираясь все ближе к середине.
- Ты очень большой, я боюсь тебя. Ты меня порвешь, - шептала Рене ему на ухо.
-Не бойся, детка, я буду очень нежен, я не хочи сделать тебе бо-бо. -
- Подожди, я сейчас вернусь. -
С трудом выскользнув из объятий Роберта, Рене умчалась в нашу спальню и вернулась с тюбиком смазки, которую мы с ней использовали, когда играли с фаллоимитатором.
Обильно смазав ею член Роберта и свою попку, она мягким, но настойчивым движением уложила его навзничь на медвежью шкуру, служившую ковром гостиной и затем, стала, медленно садясь на корточки, принимать в себя член Роберта. Дыхание ее стало прерывистым, соски маленькой груди напряглись, маленький член, столь долго спавший, зашевелился. Она принялась двигаться вверх и вниз, скользя на огромном члене. Потом Роберт, не выходя из нее, привстал и стал ее нагибать, переводя в коленно-локтевую позу. Она подчинялась каждому его движению. Наконец, он кончил, и сразу вслед за этим, почуствовав, как его семя растекается у нее внутри, Рене испытала оргазм такой силы, какого, по ее собственному признанию, она никогда доселе не испытывала. В конце она почти лишилась чувств и, обессиленная, упала ничком, уткнувшись лицом в медвежий мех.

Так начался наш menage a trois.