Фотозагадка В№ 36

Угадайте, кто на фото.

Я так думаю... Вобщем я не знаю - мужик какой-то, может ты?

Насчёт того, что это мужик - это конечно очень ценное замечание! :lol:

Хе.. кто бы это был? Похож на артиста Белявского

Холодно, господа форумчане.
Вот вам ещё один портретик.
А куда у нас Кантрибобрик делся?

дедушка

Кантрик на даче. На любмимой даче среди кедров! А не среди осталопов!!!!

сотрудник театра, м/б ёперного

Увы, не приходит в голову

композитор. может Рождественский?

РАХМАНИНОВ.

Волосатая ручка.

Стало теплее. Подсказка - не русский.

Ещё одна фотка.

пас

Это какой то гроссмейстер!

Подсказка: европейский композитор.

Думайте господа, шевелите серыми извилинами. Кто шустрее ими будет шевелить, то получит один балл.

У меня только три фотки были. Больше нету.

Возможно это Отс?

Бенджамен Бритен.
Тончайшее пониманее человеческой психики

Бесстыдник

Ура студентам-новичкам!!! Так держать! Пользуйтесь временем, пока Кантрибобрик любуется на даче своими кедрами и его нет на форуме.
Итак результаты наших фотозагадок:

Победитель загодки В№ 36: Бесстыдник.

Итого:
на 1 месте Кантрибобрик (7 баллов);
на 2 месте Upsar (5 баллов);
на 3 месте puppet (4 балла);
на 4 месте Александр и gefest (3 балла);
на 5 месте Ipsator (2 балла)
на 6 месте drema, aleshna, Лион, porney, SIS, Vovka, tonni, Актёр, gean1, Dark Angel, Дедушка, Бесстыдник. (1 балл).

Информация по сабжу:

БЕНДЖАМИН БРИТТЕН (Britten)
(1913-1976)


Английский композитор, пианист, дирижёр, музыкальный общественный деятель, родился 22 ноября 1913 в Лоустофте (графство Саффолк). Начал сочинять в возрасте 4 лет, обучался игре на фортепиано с семи лет, на альте – с десяти. К 14-летнему возрасту имел в своем портфеле более ста опусов. Среди учителей Бритенна – Ф.Бридж, Дж.Айрленд и А.Бенджамин; у двух последних он занимался в лондонском Королевском музыкальном колледже (1930–1933).

Характер дарования Бриттена определил преобладание в его творчестве вокальных жанров. Ряд лучших страниц его музыки написаны для голоса с оркестром, например, Озарения (Les Illuminations, 1939); Серенада (Serenada, 1943); Ноктюрн, Nocturne, 1958) и для голоса с фортепиано Семь сонетов Микеланджело (Seven Sonnets of Michelangelo, 1940); Духовные сонеты Джона Донна (The Holy Sonnets of John Donne, 1945); Зимние слова по Т.Харди (Winter Words, 1953); Шесть фрагментов из Гёльдерлина (Six Hlderlin Fragments, 1958). Среди многочисленных сочинений жанра кантаты выделяются – Дитя нам родилось (A boy was born, 1933), Гимн св. Цецилии (Hymn to St.Cecilia, 1942), Венок колядок (The ceremony of carols, 1942), Св. Николай (Saint Nicolas, 1948), Кантата милосердия (Cantata misericordium, 1963). В широко известном монументальном Военном реквиеме (War Requiem), где стихи погибшего в Первую мировую войну английского поэта У.Оуэна перемежаются с текстами католической заупокойной мессы, музыка раскрывает тему бессмысленности всех войн.

Оперы Бриттена демонстрируют тонкое проникновение их автора в человеческую психику. Питер Граймс (Peter Grimes) по поэме Дж.Крабба Местечко (The Borough) был написан по заказу Фонда Сергея Кусевицкого и сразу после премьеры, прошедшей в Лондоне в 1945, принес композитору громкий успех. Две другие большие оперы Бриттена, Билли Бадд (Billy Budd, 1951) по новелле Мелвилла и Глориана (Gloriana, 1953), которая сочинялась специально к коронации Елизаветы II, не приобрели столь же широкой известности. Зато камерные оперы Бриттена, созданные для руководимой им Английской оперной труппы (English Opera Group), свидетельствуют об исключительном мастерстве их автора: это Поругание Лукреции (The Rape of Lucretia, 1946), Альберт Херринг (Albert Herring, 1947), Давайте создадим оперу! (Let us Make an Opera, 1949) и Поворот винта (The Turn of the Screw, 1954). Можно также упомянуть Ноев ковчег (Noye's Fludde, 1958) – детскую оперу-мистерию на текст Честерского средневекового миракля и трехактный балет Принц пагод (The Prince of Pagodas, 1957). В 1960 появилась очень удачная опера Сон в летнюю ночь (партитура для оркестра среднего состава). Три оперы-притчи предназначены для церковного исполнения: Река Кёрлю (Curlew River, 1964), Пещное действо (The Burning Fiery Furnace, 1966) и Блудный сын (The Prodigal Son, 1968). В 1973 состоялась премьера последней оперы Бриттена – Смерть в Венеции (Death in Venice) по Т. Манну.

Среди оркестровых сочинений Бриттена – Простая симфония (Simple Symphony, 1934) для струнного оркестра, Симфония-реквием (Sinfonia da Requiem, 1940), Весенняя симфония (Spring Symphony, 1949) для солистов, хора и большого оркестра, Симфония для виолончели с оркестром (1964). Бриттен превосходно владел формой вариаций: в этом жанре написаны два замечательных сочинения – Вариации на тему Фрэнка Бриджа для струнного оркестра (1937) и Путеводитель по оркестру для юношества (The Young Person's Guide to the Orchestra, 1946), Путеводитель состоит из вариаций и фуги на тему Пёрселла. На музыку упомянутых вариационных циклов ставились балеты. В наследии Бриттена имеются концерты для фортепиано (1938) и скрипки (1939) с оркестром; среди камерно-инструментальных жанров – два струнных квартета (1941 и 1945). Бриттен стал Кавалером ордена кавалеров почета (1953) и пэром (1976). Умер Бриттен в Олдборо 4 декабря 1976.

БЕНДЖАМИН БРИТТЕН (1913-1976)

Бенджамин Бриттен
Здесь идет речь не о "пикантных" подробностях жизни выдающегося человека, но о таких сущностных ее моментах, которые в огромной степени повлияли на его творчество, на всю направленность его искусства. Признаемся честно: еще немало подобных моментов существует в биографиях больших и малых гениев прошлого, и нежелание или невозможность принимать их во внимание подчас мешает понять и объяснить их творческие устремления. Не странно ли, что прочитав биографию известного музыканта, мы подчас даже не узнаем о том, на ком он был женат, кого любил со всей пылкостью сердца и воплощал эту любовь в нотных знаках. Не потому ли так скучны и схематичны в большинстве своем выходившие у нас музыковедческие монографии?
И еще одно обстоятельство. Этот материал написан на основании солидного издания, написан выдающимся журналистом. Пол Мур - сегодня уже пенсионер, но пенсионер весьма активный - на протяжении многих лет был одной из ведущих фигур американской музыкальной публицистики, да и не только музыкальной: долгое время он жил в Европе и его политические репортажи и обзоры публиковались в газетах с миллионными тиражами. Так что "солидность этого источника", как говорят в журналистском мире, проверена временем. И именно поэтому мы надеемся, что читатели правильно поймут и цель данной публикации: не как поворот в политике журнала, а как желание представить в более ясном свете благородную фигуру одного из крупнейших музыкантов XX века.
Л. Гинзбург.



Первая публикация фрагментов из дневников и писем великого английского композитора Бенджамина Бриттена знаменует собой во многом поворотный момент в историографии музыки. Быть может, даже - делает историю.
Издательство "Юниверсити оф Калифорниа Пресс" только что выпустило в свет два тома (объединенных в одной картонной кассете), содержащих 1403 страницы и стоящих 125 долларов.
Очевидно, что большинство простых смертных не будет иметь доступа к этим блистательно изданным книгам, если не считать полок библиотек, подобравшись к которым можно выдирать из них страницу за страницей, или, на худой конец - фотокопировать. Зато можно ожидать, что они станут роскошным рождественским подарком в кругах "голубых" нынешней зимой.
Мне не вспоминается ни один момент в истории, когда была бы предана гласности столь всеобъемлющая и откровенная документация о выдающемся артисте и его многолетнем возлюбленном того же пола; в случае с Бенджамином Бриттеном это тенор Питер Пирс, который стал также всемирно известен как артист благодаря собственным заслугам.
На протяжении веков британские монархи отказывали в высоких королевских почестях гомосексуалистам, - по крайней мере, умышленно отказывали, - но восшествие на трон Елизаветы II в 1952 году покончило с этой традицией. Уже в следующем году она вознаградила рыцарским титулом великого актера Джона Гилгуда. В 1976 году менее чем за год до смерти музыканта, последовавшей 4 декабря в возрасте 63 лет, она пошла даже дальше и сделала Бенджамина Бриттена пожизненным пэром, лордом Бриттеном из Олдборо. А год спустя человек, который был возлюбленным лорда Бриттена на протяжении 37 лет стал сэром Питером Пирсом...
В хронологической последовательности внушительного списка сочинений Бриттена ощущается доминирующее влияние Питера Пирса - с момента их встречи и до самой смерти Бриттена. Одно значительное сочинение за другим, создававшееся по личной "мерке" Пирса, выходило из-под пера композитора: его первая, не имевшая успеха опера "Пол Беньян" (на либретто У. Одена, близкого друга Бена еще с юности), песенные циклы "Сонеты Микеланджело" и "Зимние слова" на стихи Томаса Харди, Серенада и Ноктюрн для тенора, валторны и струнных, Военный реквием (с дополнительными вокальными партиями, специально написанными для русской певицы, сопрано Галины Вишневской и немецкого баритона Дитриха Фишера-Дискау), по крайней мере, несколько песен (Canticles) и - одна опера за другой.
Сведущий глаз всегда обращал внимание на нескрываемую увлеченность Бриттена литературным материалом, либо исходящим от гомосексуала, либо посвященном гомосексуалам и гомосексуальности. Уже в возрасте примерно 25 лет он обратился в своих "Les Illuminations" ("Озарения") к Артюру Рэмбо, блестящему тинейджеру, ради которого великий поэт Поль Верлен оставил свою жену. Создавая "Поворот винта", Бриттен положил в основу новеллу тщательно отгораживавшегося от мира американо-английского писателя Генри Джеймса, с ее сильно акцентированными гомосексуальными обертонами, связанными с образом центрально персонажа - Питера Куинта. Позднее Бриттен стал искать вдохновения в творчестве великого американца Германа Мелвилла (о скрытой гомосексуальности которого исследователи исписали горы бумаги), чтобы написать "Билли Бадда", с его исключительно мужским составом участников, отношениями любви и ненависти между молодым Билли ("Кто этот прекрасный паренек?") и склонным к садизму капитаном Клаггертом.
Зигмунд Фрейд однажды написал, что "если человек был в детстве бесспорным любимчиком своей матери, он сохраняет на всю свою жизнь триумфальные чувства, уверенность в успехе, которая нередко влечет за собой и реальные успехи". Почти с самого начала его детства бесконечно любящая мать Бенджи Бриттена воспитывала его как будущее четвертое "Б" в музыке, которое со временем добавит свое имя к триумвирату великих: Бах - Бетховен - Брамс. И если Бриттен так никогда и не достиг этой вершины в полной мере, он прочно утвердил себя как один из величайших композиторов XX века и, конечно, завоевал почетное место в британской истории.
Помимо безуспешной борьбы с английским правописанием, длившейся всю жизнь, дневники Бриттена периода посещения им школы отражают исключительно сильную юношескую привязанность к "Мамми". "Вполне успешный день, если учесть, что это первый, проведенный вдали от моей любимой", - писал он в своем школьном дневнике; как проницательно указывает Дональд Митчелл, присяжный биограф Бриттена и главный редактор этих двух томов, "думается мне, в жизни Бриттена не было другой "моей любимой", пока в нее не вошел Питер Пирс".
Школьные дневники также отражают внутреннюю жизнь, далекую от спокойствия. За три недели до своего семнадцатого дня рождения Бенни посвящает целую статейку одной единственной ночи: "Я, право, думаю, что последняя ночь была самой несчастной за всю мою жизнь. 1. Я никак не мог заснуть (это необычно). 2. Я видел примерно шесть страшных снов, разделенных примерно получасом бессонницы. Например: 1. Мамми была убита дымовой трубой, упавшей через крышу; 2. Папа был убит, когда вел автобус (!) через плотину Кессинглэнд-дэм. 3. Бэрт (или Барбара) сгорела в доме во время пожара. Другие я не могу вспомнить".
55-летний Бриттен в интервью Канадскому радио скажет: "Я полагаю, что кульминация, высшая точка совершенства... это красиво поющий человеческий голос". И в качестве примера он продолжит: "Скажем, голос матери, склонившейся над кем-нибудь, пытающейся помочь ему заснуть; и этот кто-то - двух лет от роду и переживает беспокойную ночь...". В одном месте приводятся его воспоминания о друге детства, где он говорит: "Голос его матери и голос Питера Пирса были фантастически схожи". Этот друг утверждал, что когда он упомянул об этом наблюдении в разговоре с сестрой Бенджамина Бэрт, она сказала: "Боже, конечно!".
В 1937 году, в возрасте двадцати трех лет, Бен встретил Пирса - готовившегося к артистической карьере певца; композитор был моложе его на три года. Смерть незадолго до этого нанесла обоим жесточайшие удары: в январе умерла мать Бена, а в апреле погиб в авиационной катастрофе Питер Бурра, с которым некоторое время жил Пирс. Ближайшие друзья, и среди них У. Э. Оден, уже и раньше заметили сексуальные склонности Бена и пытались способствовать его самоутверждению (включая приглашения в пресловутые бани на Джермен-стрит близ Пикадилли), но молодой Бен проявлял известную нерешительность. Теперь же он и Питер вместе сняли квартиру в Лондоне на Ниверн скуэр, это - уже год спустя после своей первой встречи.
Чувствуется, что Дональд Митчелл знает куда больше, чем он постарался включить в свои комментарии, сопровождающие дневники и письма. "Эволюция отношений была в целом медленной и весьма сложной, - замечает он, - прежде всего нужно было развязать узлы других отношений, которые частично существовали параллельно новым и еще подлежавшим проверке отношениям с Пирсом (постепенно переходившим в одержимую и страстную преданность). Письмо Пирса к Бриттену от 1974 года помогает нам установить, когда и где был заключен в конце концов этот союз обладания и преданности (Питер иногда говорил об этом как о моменте взаимной "клятвы верности"). Именно тогда, как становится ясно из письма Пирса, их любовь окончательно определилась и физически, хотя это было взаимно признано несколькими днями раньше в отеле на Юнивер-сити авеню в Торонто. Пирс вспоминал об этом событии в 1959 году, когда писал Бриттену из Торонто 28 февраля: "Помнишь ли ты, что случилось в Торонто девятнадцать с половиной лет назад? Это место помимо моей воли имеет особое значение в моей жизни".
Пирс всегда оставался пылким, необузданным и доминирующим партнером... Он как бы отдавал себя в подарок Бриттену в июне 1939 года, когда узы оказались закреплены и Бриттен наконец вступил в пору "удовлетворения", которой желали ему друзья и которой суждено было продлиться до его смерти".
Бен всегда был весьма страстным в своих письмах к Пирсу, но, примечательно - редко они носили любовный характер. После того, как Бен и Питер стали жить вместе, письма, как отмечает Митчелл, выдают лишь вежливую интимность, которая не подразумевает отгораживания от всех остальных.
Совместные концерты скоро утвердили репутацию Пирса и Бриттена как партнеров по ансамблю в Англии и за ее пределами, но переписка между ними дает понять, что решительный перелом в их взаимных связях и отношениях лишь предстоял в июле 1939 года - кто знает, почему именно в этом богом забытом месте? - Гран Рэпидс, штат Мичиган. С этого момента их преданность друг другу остается безусловной, их отношения не только продолжаются, но и расцветают, и притом длятся куда дольше, чем ныне, в наши дни, длится большинство гетеросексуальных браков.
Из Нью-Йорка 9 января 1940 года Питер пишет: "Мой любимый Бен... Меня так опечалило, что ты был расстроен и холоден. Мне хотелось вскочить в самолет, тут же подойти и утешить тебя. Я бы хотел всего тебя расцеловать и потом приласкать тебя всего [следуют горизонтально-волнистые линии], снова и снова [волнистые линии] и тогда ты бы сразу оттаял... Я читаю "Бремя страстей человеческих" Соммерсета Моэма, это чертовски здорово - все эти замечательные школьные дела и, конечно, все это в его тонкой манере. Так и сгораешь от нетерпения".
Большое место в переписке занимает история сенсационного успеха первой бриттеновской полнометражной оперы - его шедевра "Питер Граймз", главная роль в которой была сочинена специально для Питера Пирса. Одно из писем Питера к Бену, датированное 1 марта 1944 года, свидетельствует, что оба они осознавали скрытый гомосексуальный элемент в главном персонаже оперы: "Чем больше я слушаю это, тем больше чувствую, что эксцентричность, странность тут незначительна и вовсе не присутствует в музыке на самом деле (или ни в коем случае не навязывается), этого не надо делать и в словах. П.Г. - личность, погруженная в самоанализ, художник, невротик, его настоящая проблема - выражение, самовыражение. Nicht wahr?
Что за партия! Уу! Прими мою любовь, мой Б., твой преданный П."
Письма, которыми обменивались двое возлюбленных, показывают, что создание "Питера Граймза" вовсе не всегда шло гладко. 6 июня 1944 года Бриттен писал Пирсу из их дома в Снейпе (Саффолк): "Сладчайший, милейший, было так прекрасно слышать твой голос из этой невыносимой машины вчера вечером и в субботу. Извини, что я был так закручен в субботу и расстроен в воскресенье, но это происходит обычно, когда я разлучен с тобой; так что лучше бы нам не разлучаться слишком надолго, а не то я засохну совсем в моей депрессии. Моя чертова опера воняет, и это все, что я могу сказать о ней... Я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя... Вся моя любовь с тобой, Бен".
Пирс отвечал из Ковентри: "Пчелка моя - было так приятно получить твое письмо сегодня утром, и я сразу сажусь за ответ, чтобы послать его тебе с моей любовью, моей любовью, моей любовью... Я не верю, что наша опера воняет. Я просто не верю этому; но так или иначе, если это правда... сделай ее столь же сладкой, как мил мне ее автор, к тому моменту, когда я ее увижу. Я определенно попробую успеть на поезд в 5.26 отсюда, который должен быть в Юстоне в 7.50 в субботу, так что я вполне возможно смогу услышать тебя, буду ужинать с тобой и спать вместе!"
По крайней мере на бумаге этот взаимный пыл никогда не остывал. Конец 1974 года застал 61-летнего Бена в Германии, где он поправлялся после операции на открытом сердце, а Питера - в Нью-Йорке, где ему предстоял дебют в "Метрополитен опера" (в 64 года!) в "Смерти в Венеции". Бен писал: "Милый, сердце мое (наверное, неудачная фраза - но я не могу употребить никакой другой оборот), я чувствую, что должен написать такие слова, которые я не смог бы высказать по телефону без того, чтобы не залиться глупыми слезами. Я, право, люблю тебя так страшно - не только блистательного тебя, но и твое пение. Я только что слушал трансляцию записи "Зимних слов" (записано где-то примерно в сентябре 72 года), и честно говоря, ты величайший артист из когда-либо существовавших - каждый нюанс, тонкость и никогда нет пережимов; эти великие слова, такие печальные и мудрые, созданные для того божественного звука, которым ты обладаешь, полного, но всегда окрашенного для слов и музыки. Что сделал я, чтобы заслужить возможность писать для такого артиста и человека? Мне пришлось выключить радио перед народными песнями, потому что я не могу воспринимать ничего после "как долго, как долго". Как долго? - только до 20 декабря - надеюсь, я смогу все же выдержать это. Но я люблю тебя, я люблю тебя, люблю тебя..."
Питер отвечал: "Мой милый и дорогой, никто никогда не получал более чудесного письма, чем то, что пришло от тебя сегодня. То, что ты говоришь, наполняет мое сердце любовью и гордостью, и я люблю тебя за каждое отдельное написанное тобою слово. Но ты знаешь - любовь слепа - а то, что твои дорогие глаза не видят, это то, что ты дал мне все, прямо с самого начала, с тебя самого в Гран Рэпидс! - через Граймза и Серенады, и Микеланджело, и Кантиклы - одну вещь за другой прямо вплоть до этого великого Ашенбаха. Я здесь в качестве твоего шедевра и я живу в твоей музыке. И я никогда не смогу быть достаточно благодарен тебе и судьбе за все то небесное блаженство, которое выпало нам за эти 35 лет. Мой милый, я люблю тебя".
Комментарий Дональда Митчелла, как я уже говорил, присяжного биографа Бриттена и главного редактора книги, заслуживает того, чтобы быть процитированным: "Если эти два тома показывает, как начались отношения Бриттена и Пирса, то эти два письма 1974 года показывают, как они окончились, сохранив чудесным образом всю их любовь... Я только умоляю читателя... читать эту корреспонденцию между двумя мужчинами, публикуемую здесь, в ослепительной перспективе, которую раскрывают письма 1974 года".
Всего два года спустя композитор умер после 37 лет совместной жизни с "величайшим артистом из когда-либо существовавших". Примерно за полгода до смерти лорд Бриттен из Олдборо произнес в разговоре со своим биографом одну важнейшую фразу: "Я хочу, чтобы вы сказали правду о Питере и обо мне".
Дональд Митчелл подчеркивает, что это, по сути дела, было единственное "прямое желание, высказанное им в отношении биографического аспекта книги, которую я собирался написать". Так что страницы писем в этих томах займут достойное место в пантеоне современной истории гомосексуализма, куда входят Артур Бенджамин, Марк Блицстайн, Пол Боулз, И.М. Форстер (который адаптировал либретто "Билли Бадда"), лорд Кейнс, Линкольн Кирстайн, Карсон Маккаллерс, Эрика и Клаус Манн, Игорь Маркевич, Бойд Нил, принцесса Полиньяк, Кол Портер, Франсис Пуленк, Стивен Спендер, Верджил Томсон, Майкл Типпет, Энтони Тюдор и многие другие - те, кто даже сегодня еще не вышел из своих укрытий.
Фотографии в этих роскошных книгах включают несколько запечатленных моментов встречи Бена и Питера летом 1939 года в Вудстоке с Аароном Коплендом и Виктором Крафтом, главной фигурой в жизни Копленда на протяжении многих-многих лет. Какая невосполнимая потеря для музыкальной истории, что Копленд - не говоря уже о Леонарде Бернстайне! - не обладал тем автобиографическим мужеством, которое Бенджамин Бриттен и Питер Пирс воспринимали как само собой разумеющееся.
Можно только гадать о том, сколько еще мир будет ждать, прежде чем какой-нибудь пионер-кинематографист отважится превратить эту великую и подлинно историческую любовь в фильм.
Пол Мур, Сан-Франциско
"Музыкальная жизнь", В№ 9 -10, 1992.

Завтра что нибудь новенькое подыщу для вас.