voron
Форумчанин
Сидел я тогда без работы. А жить-то как-то надо. Ну, понятно, собеседования через день. Всякая такая фигня. Общение с менеджерами по персоналу. И такие попадались, что караул. Хоть тут кабинет запирай и склоняй к сексу.
Но речь не о том. Как уже было замечено, жить-то надо. Кушать. А с деньгами облом. А тут вспомнил, что есть такие клиники, где мужчины, занимаясь онанизмом и сдавая собственное семя, деньги имеют. Ну, залез в Интернет, погуглил. Действительно, есть. В районе Варшавки. Распечатал карту с Яндекса, еду.
Думаю, типа, сдрочу в пробирку, а там хоть какой-то приработок будет. С голоду не помру.
Приехал. Выдали бахилы полиэтиленовые. Девица на ресепшене дала заполнить стандартные формуляры. Заполняю, зыркая на ее очки. Почему-то прикидываю, как кончаю на ее лицо…
Заполнил бумажки, сел в глубокое кресло, жду. Готов, типа, к онанизму за деньги.
Почитал какой-то серый журнальчик. Девицы там тоже серые, но на каждую, как нарочно, мысли одни и те же. Вот эту, к примеру, пользую сзади. Этой позволяю протрубить в свой кожаный рог… Тут слышу, кличут. Встряхнулся. Подошел. Девица на ресепшене выдает пластиковый стаканчик с крышкой и говорит:
— Смазку не использовать. Пройдите в третий кабинет.
И указывает на дверь. Иду. Там коридор. Ищу третий. Нашел. Толкнул дверь. Захожу.
Крошечная комнатенка два на два. Раковина с мылом. Короткая кушетка. Под потолком телек подвешен. Под ним видак. Пара кассет на полке рядом. На столике внизу стопка задроченных журнальчиков а-ля пентхаус. Порно какое-то польско-венгерское. Ну, те еще времена.
Осматриваюсь дальше.
На двери щеколда. Понятно, закрываюсь. Смотрю на пробирку, выданную очкастой сестричкой на ресепшене, понимаю, что надо бы сдрочить. Вспоминаю сестричку. В целом хороша. Я бы ей доверился…
Однако она не идет. Ясное дело…
В распоряжении собственные руки и предоставленные журнальчики и кассетки.
Открываю журнальчики.
Очаровательные блондинки сосут, дают и вообще всячески возбуждают.
Полистал. Достал даже член. А он вялый, как пара перчаток в морозный день. Даже дрочить как-то не хочется.
Ну, поелозил по члену туда-сюда. Он — ни в какую. Висит. Типа, не в теме.
Блин, думаю. Пришел ведь сдать сперму. Представил, как выхожу. Ставлю перед секретаршей пустой стаканчик. Она на меня вопросительно смотрит. «Не смог», — говорю. Она понимающе кивает. Типа, все мужики дрочат, но в такой ситуации не всякий может. Ну, и иду я на выход. И бахилы эти глупые снимаю. А она — в чулочках, в косметике — смотрит мне вслед и думает: «Хреновый из тебя добытчик».
Блин. Из собственного члена сперму добыть не смог. Позор.
Ну, смотрю на член. А он реально спит. Девки в журнале зажигают, а он — ни в какую. Озираюсь. Вижу видак. Беру кассету, сую в видак, экранчик оживает. Там две сисястые девы умело онанируют друг друга. Уныло смотрю на это, вяло перебирая собственный член. Член, что характерно, реально уныл. То есть ему по-фиг, что вытворяют девы на экране.
Грущу, машинально наяривая пенис. Пенис вял.
Начинаю злиться. Вырубаю видак. Захлопываю журнал. Натягиваю джинсы. И решаю просто уйти. Думаю: вот сейчас просто уйду и все. Чего мне эта хрень?
Отпираю дверь. Вываливаюсь наружу. В коридорчик. И лоб в лоб сталкиваюсь с медсестричкой.
Ну, в халатике, чепчике белом.
— Ой, — говорю. — Извините…
— Макс? — слышу в ответ. Смотрю внимательнее.
А медсестричка — натурально — Ирка. В универе вместе штаны протирали. Я даже как-то дрочил на нее. Ну, на фотку. В общем, ничего девочка. Просто тогда я встречался с Сосновской, ноги у нее просто улет… Я бы и с Ирочкой прилег, но не те принципы. А тут — вот она.
Смотрит Ирочка. Говорит:
— Ты чего здесь потерял?
Верчу в пальцах флакон для спермы, отвечаю:
— Ну… Вот, подрочить пришел…
— А дома никак?
Молчу. Поднимаю глаза, встречаясь с Иркиными зелеными омутами. Смотрит хитро, будто каждый день ей встречаются однокурсники-онанисты. Говорит:
— Не выходит, Макс?
Опускаю глаза и признаюсь:
— Не выходит…
Оглядывается Ирка по пустому коридору и говорит, заглядывая мне в глаза:
— Ну, тебе помогу.
Я на нее зыркаю быстро и возбужденно, а она добавляет:
— Пока Валентины Николаевны нет.
— А она кто? — тупо шепчу я, а Ирка уже вталкивает меня обратно в кабинетик для дроча. А я замечаю ее нейлон черного цвета под халатиком и тушью подправленные ресницы, и губки, умело подведенные блеском. И чувствую я, как мой ленивец уже дрогнул под гульфиком джинсов.
— Ну, что же ты, Макс? — негромко говорит Ирка и офигенно сексуально смотрит мне в глаза снизу вверх. — Пришел дрочить и не вышло ничего?
— Ну… — облизываю я сухие нубы. — Объявление увидел, и…
— Объявление дрочить? — Ирка смотрит обескураживающе невинно. Боже, я и не думал, что она знает о том, что мужчины все как один дрочат… Какие же мы идиоты.
— Ну… Типа да.
Заглядываю ей в глаза и выдыхаю:
— Не выходит что-то.
А Ирка уверенно запирает своим гламурным маникюром дверь, оборачивается ко мне.
— Ну, — говорит. — Спускай штаны. Пользуйся случаем.
Ну, спускаю. В трусах уже отпущенная пружина. Распрямляется. Трусы выглядят ужасно.
Ирка смотрит. Улыбается:
— Доставай уже, Максимка. Или нас отсюда скоро вытащат. И мне влетит.
Торопливо, суетливо, достаю.
Он великолепен. Раскачивается у пол ее белого халата. Ирка протягивает свои реально ухоженные пальчики к моему члену. Хватает его. Мне в голову ударяет первая виртуальная струя.
Ирка начинает наяривать. То есть дрочит мой член. Аккуратно. Член как спасательный плот распрямляется окончательно. Ирка ухватывает его более привычно. Чувствуется опыт.
Ирка смотрит на меня. Улыбается.
— Смажь, что ли, — шепчу, задыхаясь, я. Она отрицательно крутит головой:
— Нельзя, Макс.
И другой рукой нажимает кнопку «плей» на видеоплеере. На экране грудастые блондинки продолжают колдовать над мускулистым членом некоего счастливца. Закуток заполняют яростные вздохи-выдохи. Мне не до них.
Поплывшим взглядом слежу, как наманикюренная ручка наяривает мой член.
Шепчу:
— Тут… пробирка…. Где-то.
Ирка, продолжая дрочить, говорит:
— Не парься, Макс. Всё наготове.
Улетаю. Ирочка онанирует. Всухую, но это не важно. Ее пальчики елозят по моему члену. О, как блестит ее маникюр… Мелькает мысль: разве медсестрам такой позволяется?
Дрочь продолжается. Мой член великолепен. Все 18 сантиметров налицо. Головка красна, вены вздулись. Ручка Ирки-онанирки без устали ходит взад-вперед. Суховато, но в голове все еще живет запрет на смазочные материалы. Пока и так хорошо. Улетаю. Ирка дрочит.
— М-м…
Это я мыкаю. Ирка другой рукой прибавляет звук телека и закуток наполняют стоны блондинок и счастливчика-мужичка. Одну он дерет в очко, другая умело играет его яичками и направляет член. На экран смотрю вполглаза ибо усилия над моим членом гораздо интереснее.
Ирка дрочит.
Маникюр отсвечивает в свете лампы под низким потолком. Где же ей такой маникюр делают? Знают ли, где он будет отсвечивать? Это мелькают глупые мысли.
Ирка наяривает.
Шумно дышу. Вижу ее губки, реснички, сползаю на мельтешение маникюра внизу…
Чую, вот оно. А Ирка, что фея, другой рукой прихватывает пробирку, подносит к головке моего наяриваемого члена, аккуратно приставляет…
Извергаюсь. Вижу, как из-под Иркиной наманикюренной ручки фонтанирует белым мой член. Неуместно чувствую себя дойной коровой. Бычком…
Стону в унисон блондинкам в видаке. Те уже ловят тугие струи в напомаженные ротики. Мне они пофиг. Ирка хороша как никогда.
Ее наманикиренная ладошка ходит вперед-назад по моему члену. Член блестит. Пальчики Ирки — тоже. В мензурке белеет надой. Я готов упасть на клеенчатую кушетку. Ирка шепчет:
— Ну, сэр рыцарь. Не теряйте сознания.
Блондинки в телеке орут, заглушая извержение моего Везувия. Ирка — красавица — продолжает дрочить. Пахнет размазанной спермой.
Устало обмякаю.
— Устал, что ли? — Ирка игриво смотрит на меня. Смущенно киваю.
Ирка поднимает на уровень моего взгляда мензурку из пластика, заполненную белым густым веществом.
— Твое? Доволен?
Смотрю на блестящие губки Ирки и опустошенно киваю.
— Тогда оставь тут и дуй к девкам не ресепшен. А мне пора.
И моя дрочь-красавица ускользает в дверь.
А я остаюсь наблюдать тугие порно-струи в телеящике.
Ну, в общем, оставил в той же онанистической комнатке, где прекратил экранную порно-оргию одним нажатием кнопки.
Ножки дрожат, честно говоря. Ну, кое-как подмываюсь в раковине в той-же онанистической. Выхожу. Прокрадываюсь из означенного коридора в холл. Девицы на ресепшене смотрят на меня. Как на онаниста, только что умело сдрочившего в мензурку. Типа, привычно смотрят. Думаю, на хрена я тут вообще…
Ну, сказал, что отстрелялся. Они отвечают, что «Мы вам перезвоним, если что». Ухожу, стягивая пластиковые бахилы в прихожей и чувствуя взгляды девушек на своей натруженной спине.
Потом мне позвонили и предложили онанировать за деньги. Кстати, не такие уж бессмысленные. А с Иркой я встретился потом.
Но это уже совсем другая история.
Но речь не о том. Как уже было замечено, жить-то надо. Кушать. А с деньгами облом. А тут вспомнил, что есть такие клиники, где мужчины, занимаясь онанизмом и сдавая собственное семя, деньги имеют. Ну, залез в Интернет, погуглил. Действительно, есть. В районе Варшавки. Распечатал карту с Яндекса, еду.
Думаю, типа, сдрочу в пробирку, а там хоть какой-то приработок будет. С голоду не помру.
Приехал. Выдали бахилы полиэтиленовые. Девица на ресепшене дала заполнить стандартные формуляры. Заполняю, зыркая на ее очки. Почему-то прикидываю, как кончаю на ее лицо…
Заполнил бумажки, сел в глубокое кресло, жду. Готов, типа, к онанизму за деньги.
Почитал какой-то серый журнальчик. Девицы там тоже серые, но на каждую, как нарочно, мысли одни и те же. Вот эту, к примеру, пользую сзади. Этой позволяю протрубить в свой кожаный рог… Тут слышу, кличут. Встряхнулся. Подошел. Девица на ресепшене выдает пластиковый стаканчик с крышкой и говорит:
— Смазку не использовать. Пройдите в третий кабинет.
И указывает на дверь. Иду. Там коридор. Ищу третий. Нашел. Толкнул дверь. Захожу.
Крошечная комнатенка два на два. Раковина с мылом. Короткая кушетка. Под потолком телек подвешен. Под ним видак. Пара кассет на полке рядом. На столике внизу стопка задроченных журнальчиков а-ля пентхаус. Порно какое-то польско-венгерское. Ну, те еще времена.
Осматриваюсь дальше.
На двери щеколда. Понятно, закрываюсь. Смотрю на пробирку, выданную очкастой сестричкой на ресепшене, понимаю, что надо бы сдрочить. Вспоминаю сестричку. В целом хороша. Я бы ей доверился…
Однако она не идет. Ясное дело…
В распоряжении собственные руки и предоставленные журнальчики и кассетки.
Открываю журнальчики.
Очаровательные блондинки сосут, дают и вообще всячески возбуждают.
Полистал. Достал даже член. А он вялый, как пара перчаток в морозный день. Даже дрочить как-то не хочется.
Ну, поелозил по члену туда-сюда. Он — ни в какую. Висит. Типа, не в теме.
Блин, думаю. Пришел ведь сдать сперму. Представил, как выхожу. Ставлю перед секретаршей пустой стаканчик. Она на меня вопросительно смотрит. «Не смог», — говорю. Она понимающе кивает. Типа, все мужики дрочат, но в такой ситуации не всякий может. Ну, и иду я на выход. И бахилы эти глупые снимаю. А она — в чулочках, в косметике — смотрит мне вслед и думает: «Хреновый из тебя добытчик».
Блин. Из собственного члена сперму добыть не смог. Позор.
Ну, смотрю на член. А он реально спит. Девки в журнале зажигают, а он — ни в какую. Озираюсь. Вижу видак. Беру кассету, сую в видак, экранчик оживает. Там две сисястые девы умело онанируют друг друга. Уныло смотрю на это, вяло перебирая собственный член. Член, что характерно, реально уныл. То есть ему по-фиг, что вытворяют девы на экране.
Грущу, машинально наяривая пенис. Пенис вял.
Начинаю злиться. Вырубаю видак. Захлопываю журнал. Натягиваю джинсы. И решаю просто уйти. Думаю: вот сейчас просто уйду и все. Чего мне эта хрень?
Отпираю дверь. Вываливаюсь наружу. В коридорчик. И лоб в лоб сталкиваюсь с медсестричкой.
Ну, в халатике, чепчике белом.
— Ой, — говорю. — Извините…
— Макс? — слышу в ответ. Смотрю внимательнее.
А медсестричка — натурально — Ирка. В универе вместе штаны протирали. Я даже как-то дрочил на нее. Ну, на фотку. В общем, ничего девочка. Просто тогда я встречался с Сосновской, ноги у нее просто улет… Я бы и с Ирочкой прилег, но не те принципы. А тут — вот она.
Смотрит Ирочка. Говорит:
— Ты чего здесь потерял?
Верчу в пальцах флакон для спермы, отвечаю:
— Ну… Вот, подрочить пришел…
— А дома никак?
Молчу. Поднимаю глаза, встречаясь с Иркиными зелеными омутами. Смотрит хитро, будто каждый день ей встречаются однокурсники-онанисты. Говорит:
— Не выходит, Макс?
Опускаю глаза и признаюсь:
— Не выходит…
Оглядывается Ирка по пустому коридору и говорит, заглядывая мне в глаза:
— Ну, тебе помогу.
Я на нее зыркаю быстро и возбужденно, а она добавляет:
— Пока Валентины Николаевны нет.
— А она кто? — тупо шепчу я, а Ирка уже вталкивает меня обратно в кабинетик для дроча. А я замечаю ее нейлон черного цвета под халатиком и тушью подправленные ресницы, и губки, умело подведенные блеском. И чувствую я, как мой ленивец уже дрогнул под гульфиком джинсов.
— Ну, что же ты, Макс? — негромко говорит Ирка и офигенно сексуально смотрит мне в глаза снизу вверх. — Пришел дрочить и не вышло ничего?
— Ну… — облизываю я сухие нубы. — Объявление увидел, и…
— Объявление дрочить? — Ирка смотрит обескураживающе невинно. Боже, я и не думал, что она знает о том, что мужчины все как один дрочат… Какие же мы идиоты.
— Ну… Типа да.
Заглядываю ей в глаза и выдыхаю:
— Не выходит что-то.
А Ирка уверенно запирает своим гламурным маникюром дверь, оборачивается ко мне.
— Ну, — говорит. — Спускай штаны. Пользуйся случаем.
Ну, спускаю. В трусах уже отпущенная пружина. Распрямляется. Трусы выглядят ужасно.
Ирка смотрит. Улыбается:
— Доставай уже, Максимка. Или нас отсюда скоро вытащат. И мне влетит.
Торопливо, суетливо, достаю.
Он великолепен. Раскачивается у пол ее белого халата. Ирка протягивает свои реально ухоженные пальчики к моему члену. Хватает его. Мне в голову ударяет первая виртуальная струя.
Ирка начинает наяривать. То есть дрочит мой член. Аккуратно. Член как спасательный плот распрямляется окончательно. Ирка ухватывает его более привычно. Чувствуется опыт.
Ирка смотрит на меня. Улыбается.
— Смажь, что ли, — шепчу, задыхаясь, я. Она отрицательно крутит головой:
— Нельзя, Макс.
И другой рукой нажимает кнопку «плей» на видеоплеере. На экране грудастые блондинки продолжают колдовать над мускулистым членом некоего счастливца. Закуток заполняют яростные вздохи-выдохи. Мне не до них.
Поплывшим взглядом слежу, как наманикюренная ручка наяривает мой член.
Шепчу:
— Тут… пробирка…. Где-то.
Ирка, продолжая дрочить, говорит:
— Не парься, Макс. Всё наготове.
Улетаю. Ирочка онанирует. Всухую, но это не важно. Ее пальчики елозят по моему члену. О, как блестит ее маникюр… Мелькает мысль: разве медсестрам такой позволяется?
Дрочь продолжается. Мой член великолепен. Все 18 сантиметров налицо. Головка красна, вены вздулись. Ручка Ирки-онанирки без устали ходит взад-вперед. Суховато, но в голове все еще живет запрет на смазочные материалы. Пока и так хорошо. Улетаю. Ирка дрочит.
— М-м…
Это я мыкаю. Ирка другой рукой прибавляет звук телека и закуток наполняют стоны блондинок и счастливчика-мужичка. Одну он дерет в очко, другая умело играет его яичками и направляет член. На экран смотрю вполглаза ибо усилия над моим членом гораздо интереснее.
Ирка дрочит.
Маникюр отсвечивает в свете лампы под низким потолком. Где же ей такой маникюр делают? Знают ли, где он будет отсвечивать? Это мелькают глупые мысли.
Ирка наяривает.
Шумно дышу. Вижу ее губки, реснички, сползаю на мельтешение маникюра внизу…
Чую, вот оно. А Ирка, что фея, другой рукой прихватывает пробирку, подносит к головке моего наяриваемого члена, аккуратно приставляет…
Извергаюсь. Вижу, как из-под Иркиной наманикюренной ручки фонтанирует белым мой член. Неуместно чувствую себя дойной коровой. Бычком…
Стону в унисон блондинкам в видаке. Те уже ловят тугие струи в напомаженные ротики. Мне они пофиг. Ирка хороша как никогда.
Ее наманикиренная ладошка ходит вперед-назад по моему члену. Член блестит. Пальчики Ирки — тоже. В мензурке белеет надой. Я готов упасть на клеенчатую кушетку. Ирка шепчет:
— Ну, сэр рыцарь. Не теряйте сознания.
Блондинки в телеке орут, заглушая извержение моего Везувия. Ирка — красавица — продолжает дрочить. Пахнет размазанной спермой.
Устало обмякаю.
— Устал, что ли? — Ирка игриво смотрит на меня. Смущенно киваю.
Ирка поднимает на уровень моего взгляда мензурку из пластика, заполненную белым густым веществом.
— Твое? Доволен?
Смотрю на блестящие губки Ирки и опустошенно киваю.
— Тогда оставь тут и дуй к девкам не ресепшен. А мне пора.
И моя дрочь-красавица ускользает в дверь.
А я остаюсь наблюдать тугие порно-струи в телеящике.
Ну, в общем, оставил в той же онанистической комнатке, где прекратил экранную порно-оргию одним нажатием кнопки.
Ножки дрожат, честно говоря. Ну, кое-как подмываюсь в раковине в той-же онанистической. Выхожу. Прокрадываюсь из означенного коридора в холл. Девицы на ресепшене смотрят на меня. Как на онаниста, только что умело сдрочившего в мензурку. Типа, привычно смотрят. Думаю, на хрена я тут вообще…
Ну, сказал, что отстрелялся. Они отвечают, что «Мы вам перезвоним, если что». Ухожу, стягивая пластиковые бахилы в прихожей и чувствуя взгляды девушек на своей натруженной спине.
Потом мне позвонили и предложили онанировать за деньги. Кстати, не такие уж бессмысленные. А с Иркой я встретился потом.
Но это уже совсем другая история.