БАБ-пёр007
Форумчанин
так я всегда только правду-матку.
а за большие бабки и правду-бабку.
Дневник г-на Герцена . Чайная "Колоколъ" .
- Автор темы Герцен
- Дата начала
- Статус
так я всегда только правду-матку.
а за большие бабки и правду-бабку.
БАБ-пёр007
Форумчанин
как догадался?
БАБ-пёр007
Форумчанин
про то коли рванного?
кого про то и когда рваного?
загадки изволите изваять?
уже приложились?ладно я завтра зайду.
заварку и сахар тащить,что ли?кипяток тоже?
Герцен
Помним.Скорбим.
..обид ? Зачем ?
Уж не заблуждаешься ли ты дикА, представляя себе , что Бабпер007 есть мой враг ?
Мой противник ?
Злой , умный , расчетливый , хладнокровный, принципиальный, начитанный , образованный , эрудированный ?
...еще раз : - умный , богатый и красивай ?
Ошибочное прямо скажем заблуждение !!!!!!
Бабпер007 - мне не враг,но друк !
ВСЕ ОСТАЛЬНЫЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ алсо (также) в точности наоборот !
антонимы подобрать ли ?
бугагагагагагага
4ernoe oko
Форумчанин
Алексей, помнишь рассказывал про Алан А. Милна для взрослых?
Вот из той книги рассказ:
"Перед потопом"
Нам говорят, что Ламех родил сына в 182 года, а потом прожил еще 595
лет. Поэтому мы не удивляемся, читая: "...Всех же дней Ламеха было семьсот
семьдесят семь лет, и он умер". Этого следовало ожидать. Но очередная фраза
дает нам пищу для размышлений: "Ною было пятьсот лет, и родил Ной Сима, Хама
и Иафета"[1]. Едва ли речь идет о двух независимых событиях.
Скорее всего, тогдашний летописец не стал бы специально сообщать нам, что в
какой=то момент Ною исполнилось 500 лет. Об этом мы смогли бы догадаться и
сами, памятуя, что ему стукнуло 595, когда умер его отец. Если же, что более
чем вероятно, указанные события связаны между собой, по всему выходит, что в
возрасте 500 лет у Ноя родилась тройня. Видать, люди тогда были не чета
нынешним.
Современному историку, однако, трудно представить себе как
пятисотлетнего мужчину, находящегося в расцвете сил, так и пожилого
джентльмена, годков этак под восемьсот сорок. Пожалуй, он подумает, что
изменилась не природа человека, а система отсчета, и найдет целесообразным
разделить возраст патриархов на десять, в надежде получить более
правдоподобную картину. Таким образом, по его предположению, Ной вошел в
Ковчег, когда ему было шестьдесят лет, а сыновьям Ноевым, соответственно,
двадцать восемь, двадцать четыре и двадцать. И так как в известной истории о
женщинах сказано совсем ничего, хотелось бы уделить им побольше внимания,
предварительно напомнив читателю, что жену Ноя звали Ханна, жену Сима -
Керин, Хама - Айша, а Иафета - Мерибол. Теперь можно и начинать наш рассказ.
* * *
Но ночам Ной часто видел сны, а за утренней трапезой пересказывал их
содержание. Прямые предсказания грядущих бедствий перемежались весьма
неопределенными пророчествами, правильное толкование которых становилось
возможным лишь после свершения события. Если, к примеру, саранча уничтожала
посевы, Ной самодовольно напоминал семье, что месяц тому назад во сне
вычерпывал ситом бездонный колодец. Одновременно признавая и свои ошибки:
поначалу он истолковал видение как знак того, что из второго сына ничего
путного не выйдет. Ной не любил Хама. Хам позволял себе спорить с отцом.
Однажды Ной увидел особенно яркий сон. Воды Тигра и Евфрата слились и
ринулись на него, а он и Хам оказались на бревне посреди разбушевавшейся
стихии. "Почему тебе не приснилось это наводнение? - спросил Хам. - Тогда мы
могли бы построить лодку и спасти мою мать, и моих братьев, и жен моих
братьев, - а помолчав, добавил. - И Айшу". Затем Хам вдруг превратился в
крокодила, и крокодил возопил: "А как же моя жена?" И тут же закричали
всякие и разные животные: "А как же наши жены?" Но он уже не держался за
бревно, а сидел на верхней ветви кипариса и отпиливал ее, намереваясь
строить лодку. И тут, в своему ужасу, обнаружил, что пилит сук, на котором
сидит. Падая, громко закричал, и жена, проснувшись. Спросила: "Что такое?"
Слава Богу, случилось это лишь во сне. Ной так и сказал: "Это сон, дорогая.
Утром я все тебе расскажу". А потом, размышляя, лежал три часа и в конце
концов даже забыл, что это был сон. Снова заснул, когда уже нарождалась
заря, уже без тени сомнения в том, что с ним говорил Яхве.
- Сим, мальчик мой, - за завтраком обратился Ной к старшему сыну. - Чем
ты собираешься заняться этим утром?
Сима он любил больше остальных. Сильный и послушный, тот не отличался
умом, зато Бог наградил его золотыми руками. И Ной знал наверняка, что
старший сын в точности исполнит любое его указание. Не то, что Хам,
бесстыдный и вечно всем недовольный. Хам ничего не принимал на веру. Ставил
под сомнение то, что являлось законом для других, в частности, не считал,
что отец - олицетворение мудрости и его следовало почитать, даже если ваши
мнения где=то и расходились. Иафет только что женился на Мерибол, а Мерибол
только что вышла замуж за Иафета. Они сидели вместе, думали вместе, гуляли
вместе. И уже шесть месяцев ни один из них не говорил "я" - только "мы". На
какое=то время они полностью выбыли из общественной жизни.
Прежде чем Сим успел собраться с мыслями и ответить, Ной продолжил:
- Я хочу, чтобы ты отложил все дела и помог мне строить лодку. Хам, ты,
несомненно, желаешь узнать, почему лодку, если вода у нас разве что в
колодце? Хам, мальчик мой?
- Мой дорогой отец, - брови Хама удивленно поднялись, - мне бы и в
голову не пришло спрашивать, зачем строить лодку. Наоборот, я всегда думал,
что нашей ферме недостает именно лодки. Каждому из нас нужна своя лодка.
Всего семь лодок, - пояснил он, взглянув на Иафета=и=Мерибол. - Как знать, а
вдруг красивая лодка для чего=то да сгодится?
- Ты совершенно прав, Хам. Лодка нам может очень даже понадобится.
Ханна поспешила вмешаться, чувствуя, что дело идет к ссоре.
- Ной, ты же собирался рассказать нам свой сон. Тебе приснились лодки?
Раньше они никогда тебе не снились.
- Раньше не было повода, Ханна. Но на пороге ужаснейшей катастрофы в
истории человечества, когда великий потоп вот=вот захлестнет всю Землю и
уничтожит род людской, меня милостиво предупредили и дали дельный совет.
Ближние Ноя восприняли эти слова довольно спокойно. Падение овцы в
колодец - вот самое худшее, чего они могли ожидать от сна главы семьи. Из
чистого любопытства Хам поинтересовался, откуда возьмется вода.
- Отовсюду, сын мой, - сурово ответил Ной. - С небес.
- Ага. Значит, пойдет дождь?
- Дождь будет лить сорок дней и сорок ночей, пока под водой не скроются
даже склоны Арарата.
- А мы будем сидеть в нашей лодке?
- Не только мы, но и по две особи каждого вида животных, мужская и
женская.
Иафет-и-Мерибол улыбнулись друг другу.
- А в чем, собственно, дело? - спросил Хам.
- Насколько я понимаю, грехи этого мира вывели Яхве из себя, и он
намерен уничтожить все живое, за исключением нашей семьи и... э... тех
животных, о которых я упомянул. Яхве испытывает к нам, вернее, ко мне,
особое расположение.
- Что же будет потом? Или мы навечно останемся в лодке?
- Когда вода спадет, мы начнем все заново и возродим цивилизацию.
- Мы ввосьмером и все животные?
- Да.
- Может, ты чего=то недопонял? - спросила Ноя Ханна. - Или ты считаешь,
что я тоже должна рожать детей?
Ной нахмурился.
- Женщина, как ты смеешь указывать Богу в делах Его?
- Помилуй Господи, я только сказала, что ты мог неправильно истолковать
этот сон.
Иафет=и=Мерибол о чем=то пошептались и Мерибол спросила:
- Папа Ной, мы хотим узнать, собираетесь ли вы брать с собой двух
скорпионов?
- Разумеется, дитя мое. Яхве не допускает никаких исключений.
- Мы думаем, - продолжил Иафет, - что скорпионов лучше оставить. Нам
кажется несправедливым спасение двух скорпионов, если матери и отцу Мерибол
суждено утонуть. Разве мы не можем обойтись без них? Сказать, что не удалось
их поймать, или мы поймали двух самцов, или что=то подобное?
- Чем отличается самец скорпиона от самки? - спросил Хам. - Кто=нибудь
знает?
- Я думал, - холодно заметил Ной, - что все объяснил тебе перед брачной
ночью.
- Неужели? - удивился Хам. - Но мне кажется, речь тогда шла не о
скорпионах, - он посмотрел на жену и добавил. - В тот момент в этом не было
необходимости.
Айша ответила полным ненависти взглядом и опустила глаза.
- Наверное, самец больше самки, - предположила Ханна. - Или меньше?
- Он может быть моложе, мама, - ответил Сим.
- Вероятно, - Ханна улыбнулась, - Яхве не станет возражать, если мы
начнем строить новый мир без скорпионов.
- Ему это очень не понравится, - насупился Ной.
- Ладно, пусть скорпионы остаются, - подытожил Хам. - Только бы не
забыть о них.
- Пусть также останутся мама и папа, - и милой улыбкой добавила
Мерибол.
- Разве ты не рада, что породнилась с нашей семьей? - спросил Иафет,
целуя жену в нос. Мерибол быстро оглядела комнату и укусила его за ухо.
- Все это мелочи по сравнению со строительством лодки, - важно изрек
глава семейства. - Чтобы вместить всех животных, потребуется большая лодка.
Как мне сообщили, четыреста пятьдесят футов в длину, семьдесят пять в ширину
и сорок пять в высоту.
Сим ахнул.
- Батюшки, - выдохнула Ханна.
- И как ты назовешь эту большую лодку? - ехидно спросил Хам.
Ной сделал вид, что не расслышал вопроса.
Хотя патриархи следили за тем, чтобы женщина знала свое место в доме,
как и предписывалось законом Божьим, трудно поверить, чтобы ее влияние на
семейные проблемы намного отличалось от кого, каким она пользуется теперь, в
век славной эмансипации. Ханна, надо отметить, часто путала Ноя с Яхве,
смотрела на них, как на детей, и считала своим долгом оберегать от житейских
неурядиц.
- Дорогой, прежде чем приступать к вырубке леса, задержись на минутку,
- обратилась она к мужу после завтрака.
- В чем дело, Ханна? Ну, ладно. Сим, подожди меня у колодезных ворот.
- Да. Отец, - Сим вскинул на плечо топор и вышел из дома.
- Так что, дорогая? - спросил Ной.
- Я насчет лодки...
- Думаю, мы должны назвать ее Ковчег. Да, теперь я вспоминаю, что
именно так называл ее Яхве. Ковчег.
- Ты действительно в это веришь? Дорогой, иногда твои сны... Взять хотя
бы пророчество о том, что в Хама ударит молния.
- Если ты вспомнишь, любовь моя, - назидательно ответил Ной, - вскоре
после этого у Айши случился выкидыш, вызвавший горе и потрясение, сравнимые
с ударом молнии в Хама. Именно это и предрекал Яхве, просто я не до конца
разобрался в значении его слов.
После стольких лет совместной жизни Ханна не могла надивиться
простодушию Ноя. С жалостью смотрела она на мужа. Да ни одному человеку
старше пяти лет просто не могла прийти в голову мысль о том, что у Айши
был.... Неужели он не замечает, что происходит между Хамом и его женой?
- Значит, ты веришь в потоп?
- Больше, чем во что бы то ни было.
- Тогда нам нужно как следует подготовиться к жизни в Ковчеге. Как
долго нам придется в нем пробыть?
- Дождь будет лить сорок дней. А потом должна спасть вода. Я не знаю,
сколько на это уйдет времени. Возможно, не меньше года.
- Нам нужен запас пищи и питья для восьми человек и всего этого зверья.
Ты знаешь, какие существуют животные и что они едят?
- Нет, - в замешательстве ответил Ной. - Я... - Тут он широко
улыбнулся. - Я поручу это Хаму. Каждый должен внести свою лепту.
- Они же не принесут с собой еды.
- Я... э... нет. Не думай, дорогая, - торопливо добавил он, - что я не
ощущаю той огромной ответственности, которую возложило на тебя указание
Яхве.
- Рада слышать, что ты это понимаешь. Поэтому я надеюсь, что ты не
скажешь: "Ничего другого я от Ханны и не ожидал", - если к концу девятого
месяца что=нибудь случится с редкими животными, о повадках которых мы мало
что знаем.
- Дорогая моя, я тебя ни в чем не упрекну.
- Ты видишь много странных снов, Ной. Возможно, это один из них.
Хорошо, дорогой, бери топор и иди. Сим, наверное, уже заждался тебя.
После ухода Ноя Ханна заглянула к Керин.
- Кажется, это надолго, - вздохнула она.
* * *
Вскоре даже соседи поняли, что дело принимает серьезный оборот.
- Похоже, ты что=то строишь? - спросил как=то раз Натаниэль, весьма
наблюдательный мужчина.
- Да, - ответил Ной, вытирая пот, застилавший глаза.
- Скоро ты сведешь со своей земли весь лес.
- А что делать? - вздохнул Ной.
- И зачем тебе это нужно?
Натаниэль стал тридцать вторым, задавшим этом вопрос.
- Зачем? - Ною уже надоело отвечать. - Да просто так.
- Если я быстро моргну, а потом посмотрю в сторону, мне начинает
казаться, что ты строишь дом. Я прав?
- Да.
- Большой дом, не так ли? Ты ожидаешь прибавления семейства?
- Да.
- Это хорошо. Я только радуюсь, когда вижу, что молодые люди... - он
хотел сказать "наслаждаются жизнь", но в последний момент, вспомнив о
набожности Ноя, нашел другие слова, - ...выполняют свой долг перед
обществом.
- Да, - кивнул Ной.
Натаниэль почувствовал, что задает слишком много вопросов, и перешел к
делу.
- Как я уже сказал, тебе может не хватить строительного материала. Я
мог бы уступить кипарисовую рощу площадью в пару акров, если тебя это
интересует.
- Северный лес? - оживился Ной.
- Да. Возможно, роща даже больше двух акров.
- Что ты за нее хочешь?
- У тебя хорошие овцы, - осторожно ответил Натаниэль.
- Тут есть о чем поговорить, - кивнул Ной. А отчего не поговорить, если
он знал, что все овцы, кроме двух обречены. Да и самого Натаниэля ждала та
же участь, поэтому он мог сначала получить лес, а передачу овец отложить на
более поздний срок, после потопа.
- Приходи ко мне вечером, - предложил Натаниэль, - и мы все обсудим.
Ной снисходительно кивнул. Да и можно ли вести себя иначе, если сам
Господь назвал тебя единственным в мире человеком, достойным спасения.
* * *
- Как идут дела? - спросил Хам старшего брата за обедом несколько
недель спустя.
- Все нормально, - ответил Сим.
- Если бы ты трудился так же усердно, как твой старший брат... -
заговорил Ной. - Старший брат, - пояснил он, взглянув на Иафета=и=Мерибол,
по=прежнему составляющих единое целое, - тогда бы и у тебя все шло
нормально. Ты отвечаешь за животных, Хам, но пока, как я вижу, не ударил
пальцем о палец.
- Наоборот, - Хам почесал локоть. - Я поймал блоху. Правда, не знаю,
самца или самку. Но начало положено.
- Бездельник пробурчал Ной.
- Этого еще не хватало, - вмешалась Ханна. - Мне вполне хватает зверей
и птиц, я не собираюсь заготавливать пищу еще и для блох.
- Как раз об этом я и хотел спросить тебя, отец. Напрасно ты считаешь,
что я сидел, сложа руки. Я думал. И поверь мне, тут есть о чем подумать,
хотя никто не придает этому особого значения.
Очевидно, "никто" Хама включало в себя и Яхве, поэтому Ханна
испугалась. Его реакция всегда была непредсказуемой. Он так легко обижался.
И она поспешила указать, что вот ей тоже пришлось много думать: не так=то
легко запасти провизию на целый год.
- Именно это я и имел в виду, мама. Отец настаивает, чтобы мы взяли
каждой твари по паре. Ни больше, ни меньше.
- Настаивает Яхве, - поправил сына Ной.
- Пусть так. Но некоторые животные едят других. Если мы хотим целый год
кормить львов, нам понадобятся отнюдь не две газели. Иначе у нас не
останется ни львов, ни газелей. Львы, я подсчитал, съедают по газели в день.
Поэтому, взглянув на наше путешествие с позиции льва, мы должны взять с
собой семьсот тридцать две газели.
- Яхве говорил только о двух, - упорствовал Ной.
- Поступайте, как хотите, - пожал плечами Хам. - Мне=то какая разница.
Ной погладил бороду.
- Еще одна проблема, - прошептал Иафет на ухо Мерибол и оба захихикали.
- Решение очевидно, - улыбнулся глава семьи. - Можно найти выход из
любого положения, надо только подумать. Мы забьем этих газелей. Яхве не
возражал против того, чтобы мы взяли с собой их туши, - он торжествующе
оглядел сидящих за столом. В комнате повисла тяжелая тишина.
- Я всего лишь женщина, - сухо отчеканила Ханна, - и мое единственное
желание - повиноваться Богу и мужу. Но, если мне предложат на выбор,
спокойно утонуть и ли целый год жить в ящике с тушами семисот сорока
газелей...
- Да утонуть бы нам всем и покончить с этим! - с жаром выкрикнула Айша.
Слезы брызнули из ее глаз, она выбежала из=за стола. Айша! У Хама вдруг
защемило сердце. Если она тоже несчастна... Он уже поднялся, чтобы
последовать за ней. Но какой в этом толк? Что он услышит от нее, кроме:
"Оставь меня в покое!" Хам снова сел, но на душе у него стало легче. Айша!
- Всю жизнь я соблюдал закон Божий, - с горечью молвил Ной. - Я
повиновался Его заповедям. И если теперь мои близкие ни в грош не ставят
указания Яхве, тогда мне действительно лучше утонуть.
- Да, дорогой, - Ханна успокаивающе погладила его по руке, - но мы не
утонем. Потому что ты построишь нам прекрасную лодку.
- Ковчег.
- Конечно, дорогой, Ковчег. Эту лодку, которая растет ни по дням, а по
часам.
- Трудно найти глупца, который рискнет поспорить в мудрости с нашим
Создателем, - медленно заговорил Хам, тщательно подбирая слова. - Но, если
Он дает нам приказ, который не в силах выполнить ни один человек, не сойдем
ли мы с указанной Им тропы, убеждая себя, что слова Его невозможно полностью
услышать, до конца осознать, правильно истолковать?
Ной молча поглаживал бороду.
- Можно нам, отец? - спросил Иафет, поднимая руку.
- Да, сын мой. Пусть выскажется каждый.
- Мы все обговорили между собой и вот что мы думаем. Нам не удастся
заполнить Ковчег разными животными с густой шерстью и взять с собой только
двух блох. А еще есть и мухи! Представь себе Хама, гоняющегося по всему
Ковчегу за мухами и осматривающего каждую пойманную, чтобы отобрать одного
мальчика-муху и одну девочку=муху... - Мерибол хихикнула. - А потом ему
придется убить всех остальных. Или птицы. Двух мы пустим в дверь, но что
делать с теми сотнями, которые сядут на крышу? Кошки! Сколько котят мы
возьмем с собой? И как сможет Хам собрать всех живых тварей? Возможно, в
сотне миль отсюда живут редкие пчелы. Как ему поступить с ними?
- Мне все равно придется идти туда за вторым орлом, - ввернул Хам.
Ной молчал. Да и что он мог возразить? Он поднял голову и увидел, что
Сим просит слова.
- Да, мой мальчик.
- Я вот думаю... если мы не будем брать с собой всю эту живность,
размеры Ковчега уменьшатся и мы обойдемся имеющимся у нас лесом.
Ной кивнул.
- Керин? Мы тебя слушаем.
- Мы бы хотели еще кое=что выяснить, - вмешался Иафет.
- Говори.
- Вот что нас интересует. Что мы сделаем, если вода покроет землю и
мимо, держась за бочку, проплывут отец и мать Мерибол? Помашем им рукой?
- Керин! Ты хотела нам что=то сказать.
Светлые волосы Керин двумя косами спускались ей на плечи. Холодная
безупречность ее лица резко контрастировала с волнительно=пугающей красотой
черноволосой и страстной Айши. Керин всегда держала себя в руках, зная, что
у нее есть и чего она хочет.
- Что бы мы ни говорили, - ответила она, - но каждому из нас придется
подчиниться велению сердца, разума, совести. Если Яхве намерен уничтожить
весь мир, не в наших силах ни помочь Ему, ни помешать. Но, если Он
предоставляет нам, и только нам, возможность спастись, тогда все наши
устремления должны быть направлены на выживание. Устремления не только тела,
но и души. В чем=то мы можем и ошибаться, но что бы мы ни сделали или не
сумели сделать, планы Яхве относительно нашего мира останутся неизменными.
"Все они против меня, - подумал Ной. - Все!"
- Дорогой, если ты позволишь мне...
- Говори, Ханна.
- Не лучше ли подождать, пока ты увидишь еще один сон, который многое
нам прояснит?
- Я не могу видеть сны по заказу, Ханна. Я не могу вызывать Яхве, чтобы
Он поговорил со мной.
- Нет, дорогой, но я заметила, что такое часто случается, если ты поешь
ливанского меду. Керин, милая, тебя не затруднит найти горшочек на верхней
полке чулана? Прошу тебя, достань из него немного меда, положи на блюдечко и
принеси сюда.
В конце концов Ною удалось выбраться и из этого тупика. Он согласился
пойти на компромисс. В этом его поддержала божественная власть. Образно
говоря, он изложил возникшие трудности Яхве, когда, удалившись на покой,
детально обсуждал сложившуюся ситуацию с Ханной, пока та не заснула. К утру
решение окончательно созрело. Его совесть была чиста. Он сделал все, что
мог.
- Вот что я думаю насчет животных, - изрек Ной за завтраком.
- И насчет матери и отца Мерибол, - проворковал Иафет.
- Теперь я получил четкое указание (Ханна взглянула через стол на Керин
и кивнула). Мудрость Господа нашего труднопостижима, и разум простого
смертного не способен сразу осознать ее. А подменяя своими несовершенными
мыслями не понятую до конца святую мудрость, человек легко впадает в
прискорбные ошибки.
Он помолчал, словно желая услышать мнение сидящих за столом, но никто
не произнес ни слова, не зная, чего от них ждут: почтительного согласия или
вежливого неодобрения.
- Ну почему вы сразу не поняли, что, говоря о живых тварях, я имел в
виду домашних животных? Если Яхве желает уничтожить злое и грешное
человечество, он тем более хочет избавиться от всех хищников, бегающих и
ползающих. Хам, тебе следовало сразу догадаться об этом. А упоминание цифры
"два". Ну почему вы увязали ее с числом животных? Речь, естественно, шла
лишь о том. что мы должны взять с собой и женские, и мужские особи. Иафет,
мальчик мой, я удивлен, что ты сам не пришел к такому выводу. Ханна,
дорогая, ты представляешь себе, как можно прожить целый год без коров и
овец, которые дадут нам мясо и молоко? Исходя из этого, сама мысль о том,
что мы возьмем с собой только двух овец... - Ной выдержал паузу и добродушно
хмыкнул, - ... кажется весьма нелепой.
- Разумеется, теперь, когда ты столь логично изложил свои доводы, мне
все понятно, - ответила Ханна. - У мужчин, - продолжила она, посмотрев на
Керин, - с логикой дело обстоит гораздо лучше, чем у нас, женщин. Мерибол,
дорогая, когда я вижу, как ты гложешь ухо Иафета, у меня возникает ощущение,
что я плохо веду хозяйство. Оставь его про запас, на случай, что потоп
продлится дольше, чем мы ожидаем.
- Божий глас возвести мне, - гордо объявил Ной, - что мы, возможно,
вновь окажемся на сухой земле через восемь недель после окончания дождей.
Восемь недель, Ханна. Тем не менее, - добавил он, - едой мы должны запастись
на целый год, на всякий случай.
- Разумеется, дорогой, - кивнула Ханна. - Как ты поймешь позже, Керин,
когда вы с Симом заживете отдельной семьей, одного божественного намека
достаточно для того, чтобы облегчить себе жизнь.
- Теперь поговорим о людях, - Ной откашлялся. - В том числе и об отце и
матери Мерибол. То ли благодаря моим молитвам, то ли в своем безграничном
милосердии Яхве сменил гнев на милость. Нам дозволено предупредить о Потопе
наших друзей и соседей, дать им шанс на спасение.
- Как Он добр, - пробурчал Хам.
- О, благодарю вас, папа Ной, - воскликнула Мерибол и тут же, после
того, как Иафет подтолкнул ее в бок, поправилась. - Спасибо вам обоим.
- Дорогой, ты хотел сказать, дать им шанс спастись в нашей лодке...
- Ковчеге.
- ...в нашем Ковчеге или каждый из них должен строить собственную
лодку?
- Ну... - Ной замолчал, не зная, что ответить.
- Ты понимаешь, в чем разница, дорогой? - озабоченно спросила Ханна.
- Я думаю, Ханна, пока не стоит искать ответ на этот вопрос. Главное
сейчас - предупредить их о потопе.
- Но все и так знают, зачем мы строим Ковчег, - заметил Хам. - Не так
ли, Сим?
- Они приходят и спрашивают, я отвечаю, а потом они смеются надо мной.
- Разве этого недостаточно, отец?
- В общем=то, да, мой мальчик, но я считаю, что кое=кого следует
предупредить особо.
- Например, Натаниэля?
- Честно говоря, я имел в виду не Натаниэля, но отца и мать Мерибол.
- Я согласна, - поддержала мужа Ханна. - Сегодня же зайду у твоей
матери, Мерибол, и все ей объясню.
Ханна так и сделала и сколь радостна была их встреча! Когда восторги
поутихли, Ханна перешла к делу.
- Прекрасная стоит погода, но, разумеется, не помешал бы небольшой
дождь.
- Насколько я понимаю, - не без ехидной нотки ответила мать Мерибол, -
он скоро начнется.
- О, так ты слышала наши новости, - рассмеялась Ханна. - Сорок дней и
сорок ночей. Представляешь?
- Это... официальная информация? - спросила мать Мерибол, посмотрев в
потолок.
- Боюсь, что да. Как, впрочем, и все, что говорит Ной. Надеюсь, ты
понимаешь, как с ним трудно.
- Шоубол был таким же, но я выбила из него всю дурь.
- Ты умная женщина, Тирза, - вздохнула Ханна. - Мне следовало поступить
так же. Но теперь, к сожалению, уже поздно.
- Ты в это не веришь, не так ли? - голосу Тирзы, однако, недоставало
уверенности.
- В потоп? - Ханна рассмеялась. - Дорогая, о чем тут говорить. Сплошной
дождь.
- Я сказала Шоуболу: "Кто слышал о дожде, который льет сорок дней?"
- Действительно, кто? Но это еще не все. Дождь вызовет потоп, вода
покроет даже вершину Арарата, и все живое утонет! Просто умора! И чего
только не придумает этот Ной.
- О, так вот почему вы строите этот огромный ящик? Знаешь, как назвал
его Шоубол? "Ноев ковчег". Меткое название. Он спросил меня: "Ты слышала о
Ноевом ковчеге?" Так я не сразу поняла, о чем речь.
- Дорогая моя, - Ханна помрачнела, - для тебя и Шоубола это шутка, для
меня - нет. Я должна запасти провизию для этого ящика на целый год.
- Мне помнится, ты упомянула сорок дней...
- Да, но потом вода должна сойти, а на этой уйдет чуть ли не год.
- Ханна! Это безумие!
- Естественно, но что я могу поделать?
- Когда я впервые узнала о Ковчеге, то сказала Шоуболу: "Наша дочь
попала в сумасшедшую семью".
- К сожалению, ей не повезло, бедняжке. У нее такой хороший характер.
Но, Тирза, каково нам будет в этом ящике, со всякой живностью, для которой
хватит места? И нам придется просидеть в нем целый год!
- Ужасно, - Тирза содрогнулась. - Но, если дождь не пойдет, вы,
разумеется...
- О, мы все равно полезем в ящик. Ной настроен очень решительно. Будем
сидеть в ящике и ждать дождя. Потом будем ждать, пока он закончится. Потом
еще целый год. А потом... О, Тирза, я так завидую тебе и Шоуболу,
благоразумному Шоуболу, которого не осеняют такие странные идеи.
- Я думаю о Мерибол. Ей придется нелегко.
- Да, да. К счастью, она не видит дальше носа Иафета и счастлива. А вот
мы, со всеми этими вонючими тварями... Ну ладно, дорогая, зачем обременять
тебя нашими маленькими заботами. Я так рада, что повидалась с тобой.
Она встала, прижалась щекой к щеке Тирзы, двинулась к двери, но
остановилась на пол=дороге, вспомнив о цели своего визита.
- Какая же я глупая! - Ханна рассмеялась. - Я совсем забыла о том, что
просил передать мой муж. Мне даже стыдно повторять его слова. Ты еще
подумаешь, что я смеюсь над тобой.
- Ну что ты, Ханна, такое мне и в голову не придет.
- Заранее прости меня, дорогая, - Ханна помолчала, прежде чем
продолжить. - Тирза, пусть это покажется тебе странным, но Ной приглашает
вас, если вы того пожелаете, присоединиться к нам и просидеть в ящике весь
год. Боюсь только, что о провизии вам придется позаботиться самим. Мужчины
никогда об этом не думают, но ты=то меня понимаешь? А мы с радостью возьмем
вас с собой, - она шумно выдохнула и закончила. - Уф! Я все сказала.
- О, дорогая, - воскликнула Тирза. - Передай Ною нашу глубокую
благодарность, гл... знаешь ли, у Шоубола столько дел на следующей неделе,
да и мне врачи рекомендовали как можно больше бывать на свежем воздухе. Не
волнуйся, ничего серьезного, но...
- Разумеется, Тирза. Не думай об этом. Но муж настаивал на том, чтобы я
спросила тебя, и я не могла его ослушаться. До свидания, дорогая, передай
Шоуболу мои наилучшие пожелания. До свидания.
* * *
- Мерибол, милая, у меня плохие новости, - сказала за ужином Ханна. -
Твои мать и отец не верят в потоп. Так опрометчиво с их стороны, - она
поймала взгляд Керин и добавила. - Я сделала все, что могла.
- Я в этом не сомневаюсь, - улыбнулась Керин.
Слова "мать" и "отец" донеслись до Мерибол издалека. Она разглаживала
брови Иафета.
* * *
Строительство близилось к завершению. Соседи насмотрелись на Ковчег,
вдоволь насмеялись и потеряли интерес к гигантскому сооружению.
Как=то Керин вынесла из дома кувшин с молоком.
- Ты устал, - сказала она Симу, - и, наверное, хочешь пить. Посиди со
мной. Нам надо поговорить.
Сим положил топор и распрямился.
- Я не устал, - но взял у нее кувшин и сел рядом.
- Сколько ты еще будешь строить?
- Осталось закончить крышу, - Сим отпил молока. - Вкусно. Думаю, за
три=четыре дня управлюсь.
- А потом?
- О чем ты?
- Потом мы войдем в Ковчег и останемся там? Все вместе?
Сим кивнул.
- Мы и так живем вместе.
- Разве я этого не знаю? Но пока нам удается хоть изредка побыть
вдвоем. А теперь целый год...
- О, пустяки. Сначала, возможно, будет тесновато, но мы привыкнем.
- Целый год, - вздохнула Керин. - Мне кажется, я не... - она замолчала,
неожиданно воскликнула. - Сим!
- Да?
- Я хочу, чтобы ты мне кое=что пообещал.
- Все, что ты скажешь.
- Когда закончится потоп, ты уйдешь со мной?
- Куда?
- Куда глаза глядят, только подальше и чтоб мы были вдвоем.
Сим удивленно воззарился на жену.
- А в чем дело, Керин? Разве тебе плохо с нами?
- Я думаю, муж и жена должны жить отдельно.
- Да, дорогая, но с детьми. Как папа и мама.
- Нет, нет и нет! - с жаром выкрикнула Керин. - Без детей, если они уже
выросли.
- Таков закон, - попытался возразить Сим.
- Неужели? Тогда почему Мерибол не живет с отцом и матерью? А ты хотел
бы жить с моими родителями, будь они живы?
- С дочерьми дело обстоит иначе.
- С дочерьми дело обстоит иначе, - согласно повторила Керин. - Значит,
дети не обязаны вечно жить с родителями. Святой закон этого не требует.
Сим почесал затылок, глотнул молока.
- А разве плохо жить вместе? Я что=то не понимаю. Тебя все любят. Кто
мешает тебе быть счастливой? Я знаю, что мама любит тебя.
- И мне нравится твоя мать. Я восхищаюсь ей, и она часто забавляет
меня.
- Забавляет? - удивился Сим. У него в голове понятия мать и забава
как=то не складывались.
- И все, естественно, уважают твоего отца. Такой милый старичок. Иногда
он тоже забавляет меня, - улыбнувшись, видно вспомнив о чем=то, добавила
Керин.
Опять это слово!
- Керин! - вскричал Сим. - О чем ты говоришь?
- Да, они оба мне нравятся. Мне хорошо в вашей семье. Но, видишь ли, я
не люблю никого, кроме тебя.
Сим изо всех сил пытался понять, что она хотела этим сказать, но никак
не находил правильного ответа. И смог лишь промямлить: "Я думал, мы все
счастливы, живя под одной крышей", - но голосу его недоставало уверенности.
- Все! - фыркнула Керин. - Хам и Айша не разговаривают друг с другом.
Иафет и Мерибол счастливы лишь потому, что ведут себя так, словно вокруг
никого нет. То есть считают, что они уже ушли.
- Ты же не хочешь, чтобы мы вели себя, как Иафет и Мерибол?
- А ты бы этого не хотел? - мягко спросила Керин.
В изумлении Сим повернулся к жене, заглянул в глубину ее синих глаз и
утонул в них. Протянул к Керин руки, сжал в объятьях так, что у нее
перехватило дыхание, поцеловал.
- Хорошо, я обещаю. А теперь мне надо доделывать крышу.
Керин, напевая, пошла к дому с пустым кувшином в руке.
* * *
- Согласно гласу Божьему, - объявил Ной в тот же вечер, - Ковчег
подплывет к вершине Арарата. Произойдет это не раньше семнадцатого дня
седьмого месяца. Затем вода начнет постепенно убывать.
- А что мы будем делать? - спросил Иафет.
- Мы будем постепенно вылезать, дорогой, - хихикнула Мерибол.
- И окажемся на вершине Арарата, - добавил Хам. - Мама, ты сможешь
спуститься с горы, высотой семнадцать тысяч футов?
- Даже не знаю, дорогой. В последнее время мне как=то не приходилось
лазать по скалам. Но думаю, у меня получится лучше, чем у коров.
Ной дернул себя за бороду.
- Возможно, я не все понял насчет Арарата, - с неохотой признал он.
- Будем надеяться, дорогой, - улыбнулась мужу Ханна.
* * *
Хам вошел в комнату Айши. Та обернулась и холодно спросила: "Что тебе
нужно?"
- Я не задержу тебя. И не сердись, во всяком случае до того, как я
начну.
- Начнешь что?
- Говорить то, что хочу сказать.
- О, значит мы опять разговариваем друг с другом? - спросила Айша. -
Как приятно. Впервые за столько месяцев.
- Возможно, больше нам говорить не придется. Или я выбрал неудачный
момент? Ты, я вижу, собираешь вещи, - Хам прошел к туалетному столику, сел
перед ним, взял деревянный гребень. - Я сам вырезал его для тебя. Ты
помнишь? Получилось неплохо.
Айша вырвала гребень из его руки.
- Пожалуйста, не мути воду. И не пора ли тебе начать собираться?
Вечером мы должны войти в Ковчег.
- Вы=то войдете. А я - нет.
Она резко повернулась к Хаму.
- Что ты хочешь этим сказать? - Айша положила гребень на туалетный
столик.
Хам встал.
- Присядь и расчеши волосы. Если не захочешь меня выслушать, все равно
не потеряешь время даром, - он протянул гребень Айше, та села. - Раньше мне
нравилось наблюдать, как ты расчесываешь волосы, смотреть на твое серьезное,
отрешенное лицо, следить за плавными движениями рук. Но теперь все
изменилось. Ты одна, я один и... О чем ты спрашивала меня? О, насчет того,
собрал ли я вещи. Спешить с этим нет нужды. Видишь ли, я не собираюсь в
Ковчег.
- Ты что, не веришь в Потоп? Конечно, не веришь.
- Иногда верю, иногда - нет. Но я не верю в то, что имею право на
спасение. Я не могу не спросить себя: "Почему Хам?" Я понимаю, почему Яхве
выбрал отца и мать, Сима и Керин. Они хорошие люди. Я не уверен насчет
Иафета и Мерибол. Они счастливы, и мен кажется, что трудно найти лучшее
время для смерти. С другой стороны, они - милые дети и никому не причинили
вреда. Все ясно мне и с Айшей. Разве можно уничтожать истинную красоту? Но
когда я думаю о Хаме, меня гложут сомнения. И мне кажется, что нелепо
выделять четырех мужчин и четырех женщин из всего человечества, доказывать,
что они лучше всех остальных. На Земле есть плохие люди, смею сказать, я
один из них, но только не дети, только не младенцы. Я не могу поверить в
такого Бога.
- Значит, ты хочешь рискнуть?
- Да... Айша, я хочу, чтобы ты пошла со мной.
- Сейчас?
- Да.
- Почему?
Хам говорил медленно, словно рассуждал вслух.
- Я никогда не решился бы попросить тебя. Но когда ты воскликнула: "Да
утонуть бы нам всем и покончить с этим!" - я понял, что ты так же несчастна,
как и я, и значит, у нас есть шанс начать все сначала. Мы используем этот
шанс, если уйдем вместе. Другими словами, - продолжил он более уверенно, - я
не хочу целый год жить с тобой в этом чертовом Ковчеге и наблюдать за
Иафетом и Мерибол, зная, что люблю тебя в сто раз больше, чем он - свою
жену, но не имея мужества первым шагнуть тебе навстречу.
Рука Айши с деревянным гребнем застыла в воздухе. В наступившей тишине
она вновь начала расчесывать волосы, затем попросила: "Встань так, чтобы я
могла тебя видеть".
Хам подошел к ней, встал сзади и чуть сбоку. Они смотрели на свои
отражения в зеркале.
- Так ты стоял и раньше, когда тебе нравилось наблюдать, как я
расчесываю волосы?
- Да.
- Мне кажется, ты никогда не говорил мне об этом.
- Я думал, ты знала.
- И напрасно. Не надо гадать, что я знаю, а чего - нет.
- Теперь ты знаешь.
- Да. И все=таки я считаю, что мы вместе должны войти в Ковчег. На
всякий случай. Ты не возражаешь?
- Теперь нет.
- Возможно, - Айша улыбнулась, - Иафет и Мерибол смогут подсказать нам,
как стать счастливыми.
- Мы обойдемся без них. У меня очень хорошая память.
- У меня тоже. О, у меня тоже.
- Айша!
- Когда все закончится, я обещаю тебе, что мы уйдем вдвоем,
далеко=далеко, и у нас будет настоящая семья.
- Спасибо тебе, любимая моя.
- Мужество возвращается к тебя?
- Да, - кивнул хам.
Она повернулась к мужу.
- Докажи мне.
* * *
Под безоблачным небом они вошли в Ковчег, накормили животных и
собрались в жилой комнате.
- Давайте обратимся к Господу нашему и попросим его благословить наше
начинание, - сказал Ной. - Давайте помолимся, чтобы мудрость Его сияла для
нас вечным маяком, а наша вера в Него стала крепким щитом, о который
разобьются все опасности, подстерегающие нас на пути.
Молодые и старые, умудренные и легкомысленные, верующие и неверующие,
они упали на колени, ощущая беспомощность перед грядущим, не ведая, что ждет
их впереди. Ной молился, и их сердца, казалось, бились в такт его словам, но
постепенно все нарастающий монотонный звук заглушил его голос... И они
поняли, что слышат, как по крыше Ковчега барабанят первые капли дождя.
Вот из той книги рассказ:
"Перед потопом"
Нам говорят, что Ламех родил сына в 182 года, а потом прожил еще 595
лет. Поэтому мы не удивляемся, читая: "...Всех же дней Ламеха было семьсот
семьдесят семь лет, и он умер". Этого следовало ожидать. Но очередная фраза
дает нам пищу для размышлений: "Ною было пятьсот лет, и родил Ной Сима, Хама
и Иафета"[1]. Едва ли речь идет о двух независимых событиях.
Скорее всего, тогдашний летописец не стал бы специально сообщать нам, что в
какой=то момент Ною исполнилось 500 лет. Об этом мы смогли бы догадаться и
сами, памятуя, что ему стукнуло 595, когда умер его отец. Если же, что более
чем вероятно, указанные события связаны между собой, по всему выходит, что в
возрасте 500 лет у Ноя родилась тройня. Видать, люди тогда были не чета
нынешним.
Современному историку, однако, трудно представить себе как
пятисотлетнего мужчину, находящегося в расцвете сил, так и пожилого
джентльмена, годков этак под восемьсот сорок. Пожалуй, он подумает, что
изменилась не природа человека, а система отсчета, и найдет целесообразным
разделить возраст патриархов на десять, в надежде получить более
правдоподобную картину. Таким образом, по его предположению, Ной вошел в
Ковчег, когда ему было шестьдесят лет, а сыновьям Ноевым, соответственно,
двадцать восемь, двадцать четыре и двадцать. И так как в известной истории о
женщинах сказано совсем ничего, хотелось бы уделить им побольше внимания,
предварительно напомнив читателю, что жену Ноя звали Ханна, жену Сима -
Керин, Хама - Айша, а Иафета - Мерибол. Теперь можно и начинать наш рассказ.
* * *
Но ночам Ной часто видел сны, а за утренней трапезой пересказывал их
содержание. Прямые предсказания грядущих бедствий перемежались весьма
неопределенными пророчествами, правильное толкование которых становилось
возможным лишь после свершения события. Если, к примеру, саранча уничтожала
посевы, Ной самодовольно напоминал семье, что месяц тому назад во сне
вычерпывал ситом бездонный колодец. Одновременно признавая и свои ошибки:
поначалу он истолковал видение как знак того, что из второго сына ничего
путного не выйдет. Ной не любил Хама. Хам позволял себе спорить с отцом.
Однажды Ной увидел особенно яркий сон. Воды Тигра и Евфрата слились и
ринулись на него, а он и Хам оказались на бревне посреди разбушевавшейся
стихии. "Почему тебе не приснилось это наводнение? - спросил Хам. - Тогда мы
могли бы построить лодку и спасти мою мать, и моих братьев, и жен моих
братьев, - а помолчав, добавил. - И Айшу". Затем Хам вдруг превратился в
крокодила, и крокодил возопил: "А как же моя жена?" И тут же закричали
всякие и разные животные: "А как же наши жены?" Но он уже не держался за
бревно, а сидел на верхней ветви кипариса и отпиливал ее, намереваясь
строить лодку. И тут, в своему ужасу, обнаружил, что пилит сук, на котором
сидит. Падая, громко закричал, и жена, проснувшись. Спросила: "Что такое?"
Слава Богу, случилось это лишь во сне. Ной так и сказал: "Это сон, дорогая.
Утром я все тебе расскажу". А потом, размышляя, лежал три часа и в конце
концов даже забыл, что это был сон. Снова заснул, когда уже нарождалась
заря, уже без тени сомнения в том, что с ним говорил Яхве.
- Сим, мальчик мой, - за завтраком обратился Ной к старшему сыну. - Чем
ты собираешься заняться этим утром?
Сима он любил больше остальных. Сильный и послушный, тот не отличался
умом, зато Бог наградил его золотыми руками. И Ной знал наверняка, что
старший сын в точности исполнит любое его указание. Не то, что Хам,
бесстыдный и вечно всем недовольный. Хам ничего не принимал на веру. Ставил
под сомнение то, что являлось законом для других, в частности, не считал,
что отец - олицетворение мудрости и его следовало почитать, даже если ваши
мнения где=то и расходились. Иафет только что женился на Мерибол, а Мерибол
только что вышла замуж за Иафета. Они сидели вместе, думали вместе, гуляли
вместе. И уже шесть месяцев ни один из них не говорил "я" - только "мы". На
какое=то время они полностью выбыли из общественной жизни.
Прежде чем Сим успел собраться с мыслями и ответить, Ной продолжил:
- Я хочу, чтобы ты отложил все дела и помог мне строить лодку. Хам, ты,
несомненно, желаешь узнать, почему лодку, если вода у нас разве что в
колодце? Хам, мальчик мой?
- Мой дорогой отец, - брови Хама удивленно поднялись, - мне бы и в
голову не пришло спрашивать, зачем строить лодку. Наоборот, я всегда думал,
что нашей ферме недостает именно лодки. Каждому из нас нужна своя лодка.
Всего семь лодок, - пояснил он, взглянув на Иафета=и=Мерибол. - Как знать, а
вдруг красивая лодка для чего=то да сгодится?
- Ты совершенно прав, Хам. Лодка нам может очень даже понадобится.
Ханна поспешила вмешаться, чувствуя, что дело идет к ссоре.
- Ной, ты же собирался рассказать нам свой сон. Тебе приснились лодки?
Раньше они никогда тебе не снились.
- Раньше не было повода, Ханна. Но на пороге ужаснейшей катастрофы в
истории человечества, когда великий потоп вот=вот захлестнет всю Землю и
уничтожит род людской, меня милостиво предупредили и дали дельный совет.
Ближние Ноя восприняли эти слова довольно спокойно. Падение овцы в
колодец - вот самое худшее, чего они могли ожидать от сна главы семьи. Из
чистого любопытства Хам поинтересовался, откуда возьмется вода.
- Отовсюду, сын мой, - сурово ответил Ной. - С небес.
- Ага. Значит, пойдет дождь?
- Дождь будет лить сорок дней и сорок ночей, пока под водой не скроются
даже склоны Арарата.
- А мы будем сидеть в нашей лодке?
- Не только мы, но и по две особи каждого вида животных, мужская и
женская.
Иафет-и-Мерибол улыбнулись друг другу.
- А в чем, собственно, дело? - спросил Хам.
- Насколько я понимаю, грехи этого мира вывели Яхве из себя, и он
намерен уничтожить все живое, за исключением нашей семьи и... э... тех
животных, о которых я упомянул. Яхве испытывает к нам, вернее, ко мне,
особое расположение.
- Что же будет потом? Или мы навечно останемся в лодке?
- Когда вода спадет, мы начнем все заново и возродим цивилизацию.
- Мы ввосьмером и все животные?
- Да.
- Может, ты чего=то недопонял? - спросила Ноя Ханна. - Или ты считаешь,
что я тоже должна рожать детей?
Ной нахмурился.
- Женщина, как ты смеешь указывать Богу в делах Его?
- Помилуй Господи, я только сказала, что ты мог неправильно истолковать
этот сон.
Иафет=и=Мерибол о чем=то пошептались и Мерибол спросила:
- Папа Ной, мы хотим узнать, собираетесь ли вы брать с собой двух
скорпионов?
- Разумеется, дитя мое. Яхве не допускает никаких исключений.
- Мы думаем, - продолжил Иафет, - что скорпионов лучше оставить. Нам
кажется несправедливым спасение двух скорпионов, если матери и отцу Мерибол
суждено утонуть. Разве мы не можем обойтись без них? Сказать, что не удалось
их поймать, или мы поймали двух самцов, или что=то подобное?
- Чем отличается самец скорпиона от самки? - спросил Хам. - Кто=нибудь
знает?
- Я думал, - холодно заметил Ной, - что все объяснил тебе перед брачной
ночью.
- Неужели? - удивился Хам. - Но мне кажется, речь тогда шла не о
скорпионах, - он посмотрел на жену и добавил. - В тот момент в этом не было
необходимости.
Айша ответила полным ненависти взглядом и опустила глаза.
- Наверное, самец больше самки, - предположила Ханна. - Или меньше?
- Он может быть моложе, мама, - ответил Сим.
- Вероятно, - Ханна улыбнулась, - Яхве не станет возражать, если мы
начнем строить новый мир без скорпионов.
- Ему это очень не понравится, - насупился Ной.
- Ладно, пусть скорпионы остаются, - подытожил Хам. - Только бы не
забыть о них.
- Пусть также останутся мама и папа, - и милой улыбкой добавила
Мерибол.
- Разве ты не рада, что породнилась с нашей семьей? - спросил Иафет,
целуя жену в нос. Мерибол быстро оглядела комнату и укусила его за ухо.
- Все это мелочи по сравнению со строительством лодки, - важно изрек
глава семейства. - Чтобы вместить всех животных, потребуется большая лодка.
Как мне сообщили, четыреста пятьдесят футов в длину, семьдесят пять в ширину
и сорок пять в высоту.
Сим ахнул.
- Батюшки, - выдохнула Ханна.
- И как ты назовешь эту большую лодку? - ехидно спросил Хам.
Ной сделал вид, что не расслышал вопроса.
Хотя патриархи следили за тем, чтобы женщина знала свое место в доме,
как и предписывалось законом Божьим, трудно поверить, чтобы ее влияние на
семейные проблемы намного отличалось от кого, каким она пользуется теперь, в
век славной эмансипации. Ханна, надо отметить, часто путала Ноя с Яхве,
смотрела на них, как на детей, и считала своим долгом оберегать от житейских
неурядиц.
- Дорогой, прежде чем приступать к вырубке леса, задержись на минутку,
- обратилась она к мужу после завтрака.
- В чем дело, Ханна? Ну, ладно. Сим, подожди меня у колодезных ворот.
- Да. Отец, - Сим вскинул на плечо топор и вышел из дома.
- Так что, дорогая? - спросил Ной.
- Я насчет лодки...
- Думаю, мы должны назвать ее Ковчег. Да, теперь я вспоминаю, что
именно так называл ее Яхве. Ковчег.
- Ты действительно в это веришь? Дорогой, иногда твои сны... Взять хотя
бы пророчество о том, что в Хама ударит молния.
- Если ты вспомнишь, любовь моя, - назидательно ответил Ной, - вскоре
после этого у Айши случился выкидыш, вызвавший горе и потрясение, сравнимые
с ударом молнии в Хама. Именно это и предрекал Яхве, просто я не до конца
разобрался в значении его слов.
После стольких лет совместной жизни Ханна не могла надивиться
простодушию Ноя. С жалостью смотрела она на мужа. Да ни одному человеку
старше пяти лет просто не могла прийти в голову мысль о том, что у Айши
был.... Неужели он не замечает, что происходит между Хамом и его женой?
- Значит, ты веришь в потоп?
- Больше, чем во что бы то ни было.
- Тогда нам нужно как следует подготовиться к жизни в Ковчеге. Как
долго нам придется в нем пробыть?
- Дождь будет лить сорок дней. А потом должна спасть вода. Я не знаю,
сколько на это уйдет времени. Возможно, не меньше года.
- Нам нужен запас пищи и питья для восьми человек и всего этого зверья.
Ты знаешь, какие существуют животные и что они едят?
- Нет, - в замешательстве ответил Ной. - Я... - Тут он широко
улыбнулся. - Я поручу это Хаму. Каждый должен внести свою лепту.
- Они же не принесут с собой еды.
- Я... э... нет. Не думай, дорогая, - торопливо добавил он, - что я не
ощущаю той огромной ответственности, которую возложило на тебя указание
Яхве.
- Рада слышать, что ты это понимаешь. Поэтому я надеюсь, что ты не
скажешь: "Ничего другого я от Ханны и не ожидал", - если к концу девятого
месяца что=нибудь случится с редкими животными, о повадках которых мы мало
что знаем.
- Дорогая моя, я тебя ни в чем не упрекну.
- Ты видишь много странных снов, Ной. Возможно, это один из них.
Хорошо, дорогой, бери топор и иди. Сим, наверное, уже заждался тебя.
После ухода Ноя Ханна заглянула к Керин.
- Кажется, это надолго, - вздохнула она.
* * *
Вскоре даже соседи поняли, что дело принимает серьезный оборот.
- Похоже, ты что=то строишь? - спросил как=то раз Натаниэль, весьма
наблюдательный мужчина.
- Да, - ответил Ной, вытирая пот, застилавший глаза.
- Скоро ты сведешь со своей земли весь лес.
- А что делать? - вздохнул Ной.
- И зачем тебе это нужно?
Натаниэль стал тридцать вторым, задавшим этом вопрос.
- Зачем? - Ною уже надоело отвечать. - Да просто так.
- Если я быстро моргну, а потом посмотрю в сторону, мне начинает
казаться, что ты строишь дом. Я прав?
- Да.
- Большой дом, не так ли? Ты ожидаешь прибавления семейства?
- Да.
- Это хорошо. Я только радуюсь, когда вижу, что молодые люди... - он
хотел сказать "наслаждаются жизнь", но в последний момент, вспомнив о
набожности Ноя, нашел другие слова, - ...выполняют свой долг перед
обществом.
- Да, - кивнул Ной.
Натаниэль почувствовал, что задает слишком много вопросов, и перешел к
делу.
- Как я уже сказал, тебе может не хватить строительного материала. Я
мог бы уступить кипарисовую рощу площадью в пару акров, если тебя это
интересует.
- Северный лес? - оживился Ной.
- Да. Возможно, роща даже больше двух акров.
- Что ты за нее хочешь?
- У тебя хорошие овцы, - осторожно ответил Натаниэль.
- Тут есть о чем поговорить, - кивнул Ной. А отчего не поговорить, если
он знал, что все овцы, кроме двух обречены. Да и самого Натаниэля ждала та
же участь, поэтому он мог сначала получить лес, а передачу овец отложить на
более поздний срок, после потопа.
- Приходи ко мне вечером, - предложил Натаниэль, - и мы все обсудим.
Ной снисходительно кивнул. Да и можно ли вести себя иначе, если сам
Господь назвал тебя единственным в мире человеком, достойным спасения.
* * *
- Как идут дела? - спросил Хам старшего брата за обедом несколько
недель спустя.
- Все нормально, - ответил Сим.
- Если бы ты трудился так же усердно, как твой старший брат... -
заговорил Ной. - Старший брат, - пояснил он, взглянув на Иафета=и=Мерибол,
по=прежнему составляющих единое целое, - тогда бы и у тебя все шло
нормально. Ты отвечаешь за животных, Хам, но пока, как я вижу, не ударил
пальцем о палец.
- Наоборот, - Хам почесал локоть. - Я поймал блоху. Правда, не знаю,
самца или самку. Но начало положено.
- Бездельник пробурчал Ной.
- Этого еще не хватало, - вмешалась Ханна. - Мне вполне хватает зверей
и птиц, я не собираюсь заготавливать пищу еще и для блох.
- Как раз об этом я и хотел спросить тебя, отец. Напрасно ты считаешь,
что я сидел, сложа руки. Я думал. И поверь мне, тут есть о чем подумать,
хотя никто не придает этому особого значения.
Очевидно, "никто" Хама включало в себя и Яхве, поэтому Ханна
испугалась. Его реакция всегда была непредсказуемой. Он так легко обижался.
И она поспешила указать, что вот ей тоже пришлось много думать: не так=то
легко запасти провизию на целый год.
- Именно это я и имел в виду, мама. Отец настаивает, чтобы мы взяли
каждой твари по паре. Ни больше, ни меньше.
- Настаивает Яхве, - поправил сына Ной.
- Пусть так. Но некоторые животные едят других. Если мы хотим целый год
кормить львов, нам понадобятся отнюдь не две газели. Иначе у нас не
останется ни львов, ни газелей. Львы, я подсчитал, съедают по газели в день.
Поэтому, взглянув на наше путешествие с позиции льва, мы должны взять с
собой семьсот тридцать две газели.
- Яхве говорил только о двух, - упорствовал Ной.
- Поступайте, как хотите, - пожал плечами Хам. - Мне=то какая разница.
Ной погладил бороду.
- Еще одна проблема, - прошептал Иафет на ухо Мерибол и оба захихикали.
- Решение очевидно, - улыбнулся глава семьи. - Можно найти выход из
любого положения, надо только подумать. Мы забьем этих газелей. Яхве не
возражал против того, чтобы мы взяли с собой их туши, - он торжествующе
оглядел сидящих за столом. В комнате повисла тяжелая тишина.
- Я всего лишь женщина, - сухо отчеканила Ханна, - и мое единственное
желание - повиноваться Богу и мужу. Но, если мне предложат на выбор,
спокойно утонуть и ли целый год жить в ящике с тушами семисот сорока
газелей...
- Да утонуть бы нам всем и покончить с этим! - с жаром выкрикнула Айша.
Слезы брызнули из ее глаз, она выбежала из=за стола. Айша! У Хама вдруг
защемило сердце. Если она тоже несчастна... Он уже поднялся, чтобы
последовать за ней. Но какой в этом толк? Что он услышит от нее, кроме:
"Оставь меня в покое!" Хам снова сел, но на душе у него стало легче. Айша!
- Всю жизнь я соблюдал закон Божий, - с горечью молвил Ной. - Я
повиновался Его заповедям. И если теперь мои близкие ни в грош не ставят
указания Яхве, тогда мне действительно лучше утонуть.
- Да, дорогой, - Ханна успокаивающе погладила его по руке, - но мы не
утонем. Потому что ты построишь нам прекрасную лодку.
- Ковчег.
- Конечно, дорогой, Ковчег. Эту лодку, которая растет ни по дням, а по
часам.
- Трудно найти глупца, который рискнет поспорить в мудрости с нашим
Создателем, - медленно заговорил Хам, тщательно подбирая слова. - Но, если
Он дает нам приказ, который не в силах выполнить ни один человек, не сойдем
ли мы с указанной Им тропы, убеждая себя, что слова Его невозможно полностью
услышать, до конца осознать, правильно истолковать?
Ной молча поглаживал бороду.
- Можно нам, отец? - спросил Иафет, поднимая руку.
- Да, сын мой. Пусть выскажется каждый.
- Мы все обговорили между собой и вот что мы думаем. Нам не удастся
заполнить Ковчег разными животными с густой шерстью и взять с собой только
двух блох. А еще есть и мухи! Представь себе Хама, гоняющегося по всему
Ковчегу за мухами и осматривающего каждую пойманную, чтобы отобрать одного
мальчика-муху и одну девочку=муху... - Мерибол хихикнула. - А потом ему
придется убить всех остальных. Или птицы. Двух мы пустим в дверь, но что
делать с теми сотнями, которые сядут на крышу? Кошки! Сколько котят мы
возьмем с собой? И как сможет Хам собрать всех живых тварей? Возможно, в
сотне миль отсюда живут редкие пчелы. Как ему поступить с ними?
- Мне все равно придется идти туда за вторым орлом, - ввернул Хам.
Ной молчал. Да и что он мог возразить? Он поднял голову и увидел, что
Сим просит слова.
- Да, мой мальчик.
- Я вот думаю... если мы не будем брать с собой всю эту живность,
размеры Ковчега уменьшатся и мы обойдемся имеющимся у нас лесом.
Ной кивнул.
- Керин? Мы тебя слушаем.
- Мы бы хотели еще кое=что выяснить, - вмешался Иафет.
- Говори.
- Вот что нас интересует. Что мы сделаем, если вода покроет землю и
мимо, держась за бочку, проплывут отец и мать Мерибол? Помашем им рукой?
- Керин! Ты хотела нам что=то сказать.
Светлые волосы Керин двумя косами спускались ей на плечи. Холодная
безупречность ее лица резко контрастировала с волнительно=пугающей красотой
черноволосой и страстной Айши. Керин всегда держала себя в руках, зная, что
у нее есть и чего она хочет.
- Что бы мы ни говорили, - ответила она, - но каждому из нас придется
подчиниться велению сердца, разума, совести. Если Яхве намерен уничтожить
весь мир, не в наших силах ни помочь Ему, ни помешать. Но, если Он
предоставляет нам, и только нам, возможность спастись, тогда все наши
устремления должны быть направлены на выживание. Устремления не только тела,
но и души. В чем=то мы можем и ошибаться, но что бы мы ни сделали или не
сумели сделать, планы Яхве относительно нашего мира останутся неизменными.
"Все они против меня, - подумал Ной. - Все!"
- Дорогой, если ты позволишь мне...
- Говори, Ханна.
- Не лучше ли подождать, пока ты увидишь еще один сон, который многое
нам прояснит?
- Я не могу видеть сны по заказу, Ханна. Я не могу вызывать Яхве, чтобы
Он поговорил со мной.
- Нет, дорогой, но я заметила, что такое часто случается, если ты поешь
ливанского меду. Керин, милая, тебя не затруднит найти горшочек на верхней
полке чулана? Прошу тебя, достань из него немного меда, положи на блюдечко и
принеси сюда.
В конце концов Ною удалось выбраться и из этого тупика. Он согласился
пойти на компромисс. В этом его поддержала божественная власть. Образно
говоря, он изложил возникшие трудности Яхве, когда, удалившись на покой,
детально обсуждал сложившуюся ситуацию с Ханной, пока та не заснула. К утру
решение окончательно созрело. Его совесть была чиста. Он сделал все, что
мог.
- Вот что я думаю насчет животных, - изрек Ной за завтраком.
- И насчет матери и отца Мерибол, - проворковал Иафет.
- Теперь я получил четкое указание (Ханна взглянула через стол на Керин
и кивнула). Мудрость Господа нашего труднопостижима, и разум простого
смертного не способен сразу осознать ее. А подменяя своими несовершенными
мыслями не понятую до конца святую мудрость, человек легко впадает в
прискорбные ошибки.
Он помолчал, словно желая услышать мнение сидящих за столом, но никто
не произнес ни слова, не зная, чего от них ждут: почтительного согласия или
вежливого неодобрения.
- Ну почему вы сразу не поняли, что, говоря о живых тварях, я имел в
виду домашних животных? Если Яхве желает уничтожить злое и грешное
человечество, он тем более хочет избавиться от всех хищников, бегающих и
ползающих. Хам, тебе следовало сразу догадаться об этом. А упоминание цифры
"два". Ну почему вы увязали ее с числом животных? Речь, естественно, шла
лишь о том. что мы должны взять с собой и женские, и мужские особи. Иафет,
мальчик мой, я удивлен, что ты сам не пришел к такому выводу. Ханна,
дорогая, ты представляешь себе, как можно прожить целый год без коров и
овец, которые дадут нам мясо и молоко? Исходя из этого, сама мысль о том,
что мы возьмем с собой только двух овец... - Ной выдержал паузу и добродушно
хмыкнул, - ... кажется весьма нелепой.
- Разумеется, теперь, когда ты столь логично изложил свои доводы, мне
все понятно, - ответила Ханна. - У мужчин, - продолжила она, посмотрев на
Керин, - с логикой дело обстоит гораздо лучше, чем у нас, женщин. Мерибол,
дорогая, когда я вижу, как ты гложешь ухо Иафета, у меня возникает ощущение,
что я плохо веду хозяйство. Оставь его про запас, на случай, что потоп
продлится дольше, чем мы ожидаем.
- Божий глас возвести мне, - гордо объявил Ной, - что мы, возможно,
вновь окажемся на сухой земле через восемь недель после окончания дождей.
Восемь недель, Ханна. Тем не менее, - добавил он, - едой мы должны запастись
на целый год, на всякий случай.
- Разумеется, дорогой, - кивнула Ханна. - Как ты поймешь позже, Керин,
когда вы с Симом заживете отдельной семьей, одного божественного намека
достаточно для того, чтобы облегчить себе жизнь.
- Теперь поговорим о людях, - Ной откашлялся. - В том числе и об отце и
матери Мерибол. То ли благодаря моим молитвам, то ли в своем безграничном
милосердии Яхве сменил гнев на милость. Нам дозволено предупредить о Потопе
наших друзей и соседей, дать им шанс на спасение.
- Как Он добр, - пробурчал Хам.
- О, благодарю вас, папа Ной, - воскликнула Мерибол и тут же, после
того, как Иафет подтолкнул ее в бок, поправилась. - Спасибо вам обоим.
- Дорогой, ты хотел сказать, дать им шанс спастись в нашей лодке...
- Ковчеге.
- ...в нашем Ковчеге или каждый из них должен строить собственную
лодку?
- Ну... - Ной замолчал, не зная, что ответить.
- Ты понимаешь, в чем разница, дорогой? - озабоченно спросила Ханна.
- Я думаю, Ханна, пока не стоит искать ответ на этот вопрос. Главное
сейчас - предупредить их о потопе.
- Но все и так знают, зачем мы строим Ковчег, - заметил Хам. - Не так
ли, Сим?
- Они приходят и спрашивают, я отвечаю, а потом они смеются надо мной.
- Разве этого недостаточно, отец?
- В общем=то, да, мой мальчик, но я считаю, что кое=кого следует
предупредить особо.
- Например, Натаниэля?
- Честно говоря, я имел в виду не Натаниэля, но отца и мать Мерибол.
- Я согласна, - поддержала мужа Ханна. - Сегодня же зайду у твоей
матери, Мерибол, и все ей объясню.
Ханна так и сделала и сколь радостна была их встреча! Когда восторги
поутихли, Ханна перешла к делу.
- Прекрасная стоит погода, но, разумеется, не помешал бы небольшой
дождь.
- Насколько я понимаю, - не без ехидной нотки ответила мать Мерибол, -
он скоро начнется.
- О, так ты слышала наши новости, - рассмеялась Ханна. - Сорок дней и
сорок ночей. Представляешь?
- Это... официальная информация? - спросила мать Мерибол, посмотрев в
потолок.
- Боюсь, что да. Как, впрочем, и все, что говорит Ной. Надеюсь, ты
понимаешь, как с ним трудно.
- Шоубол был таким же, но я выбила из него всю дурь.
- Ты умная женщина, Тирза, - вздохнула Ханна. - Мне следовало поступить
так же. Но теперь, к сожалению, уже поздно.
- Ты в это не веришь, не так ли? - голосу Тирзы, однако, недоставало
уверенности.
- В потоп? - Ханна рассмеялась. - Дорогая, о чем тут говорить. Сплошной
дождь.
- Я сказала Шоуболу: "Кто слышал о дожде, который льет сорок дней?"
- Действительно, кто? Но это еще не все. Дождь вызовет потоп, вода
покроет даже вершину Арарата, и все живое утонет! Просто умора! И чего
только не придумает этот Ной.
- О, так вот почему вы строите этот огромный ящик? Знаешь, как назвал
его Шоубол? "Ноев ковчег". Меткое название. Он спросил меня: "Ты слышала о
Ноевом ковчеге?" Так я не сразу поняла, о чем речь.
- Дорогая моя, - Ханна помрачнела, - для тебя и Шоубола это шутка, для
меня - нет. Я должна запасти провизию для этого ящика на целый год.
- Мне помнится, ты упомянула сорок дней...
- Да, но потом вода должна сойти, а на этой уйдет чуть ли не год.
- Ханна! Это безумие!
- Естественно, но что я могу поделать?
- Когда я впервые узнала о Ковчеге, то сказала Шоуболу: "Наша дочь
попала в сумасшедшую семью".
- К сожалению, ей не повезло, бедняжке. У нее такой хороший характер.
Но, Тирза, каково нам будет в этом ящике, со всякой живностью, для которой
хватит места? И нам придется просидеть в нем целый год!
- Ужасно, - Тирза содрогнулась. - Но, если дождь не пойдет, вы,
разумеется...
- О, мы все равно полезем в ящик. Ной настроен очень решительно. Будем
сидеть в ящике и ждать дождя. Потом будем ждать, пока он закончится. Потом
еще целый год. А потом... О, Тирза, я так завидую тебе и Шоуболу,
благоразумному Шоуболу, которого не осеняют такие странные идеи.
- Я думаю о Мерибол. Ей придется нелегко.
- Да, да. К счастью, она не видит дальше носа Иафета и счастлива. А вот
мы, со всеми этими вонючими тварями... Ну ладно, дорогая, зачем обременять
тебя нашими маленькими заботами. Я так рада, что повидалась с тобой.
Она встала, прижалась щекой к щеке Тирзы, двинулась к двери, но
остановилась на пол=дороге, вспомнив о цели своего визита.
- Какая же я глупая! - Ханна рассмеялась. - Я совсем забыла о том, что
просил передать мой муж. Мне даже стыдно повторять его слова. Ты еще
подумаешь, что я смеюсь над тобой.
- Ну что ты, Ханна, такое мне и в голову не придет.
- Заранее прости меня, дорогая, - Ханна помолчала, прежде чем
продолжить. - Тирза, пусть это покажется тебе странным, но Ной приглашает
вас, если вы того пожелаете, присоединиться к нам и просидеть в ящике весь
год. Боюсь только, что о провизии вам придется позаботиться самим. Мужчины
никогда об этом не думают, но ты=то меня понимаешь? А мы с радостью возьмем
вас с собой, - она шумно выдохнула и закончила. - Уф! Я все сказала.
- О, дорогая, - воскликнула Тирза. - Передай Ною нашу глубокую
благодарность, гл... знаешь ли, у Шоубола столько дел на следующей неделе,
да и мне врачи рекомендовали как можно больше бывать на свежем воздухе. Не
волнуйся, ничего серьезного, но...
- Разумеется, Тирза. Не думай об этом. Но муж настаивал на том, чтобы я
спросила тебя, и я не могла его ослушаться. До свидания, дорогая, передай
Шоуболу мои наилучшие пожелания. До свидания.
* * *
- Мерибол, милая, у меня плохие новости, - сказала за ужином Ханна. -
Твои мать и отец не верят в потоп. Так опрометчиво с их стороны, - она
поймала взгляд Керин и добавила. - Я сделала все, что могла.
- Я в этом не сомневаюсь, - улыбнулась Керин.
Слова "мать" и "отец" донеслись до Мерибол издалека. Она разглаживала
брови Иафета.
* * *
Строительство близилось к завершению. Соседи насмотрелись на Ковчег,
вдоволь насмеялись и потеряли интерес к гигантскому сооружению.
Как=то Керин вынесла из дома кувшин с молоком.
- Ты устал, - сказала она Симу, - и, наверное, хочешь пить. Посиди со
мной. Нам надо поговорить.
Сим положил топор и распрямился.
- Я не устал, - но взял у нее кувшин и сел рядом.
- Сколько ты еще будешь строить?
- Осталось закончить крышу, - Сим отпил молока. - Вкусно. Думаю, за
три=четыре дня управлюсь.
- А потом?
- О чем ты?
- Потом мы войдем в Ковчег и останемся там? Все вместе?
Сим кивнул.
- Мы и так живем вместе.
- Разве я этого не знаю? Но пока нам удается хоть изредка побыть
вдвоем. А теперь целый год...
- О, пустяки. Сначала, возможно, будет тесновато, но мы привыкнем.
- Целый год, - вздохнула Керин. - Мне кажется, я не... - она замолчала,
неожиданно воскликнула. - Сим!
- Да?
- Я хочу, чтобы ты мне кое=что пообещал.
- Все, что ты скажешь.
- Когда закончится потоп, ты уйдешь со мной?
- Куда?
- Куда глаза глядят, только подальше и чтоб мы были вдвоем.
Сим удивленно воззарился на жену.
- А в чем дело, Керин? Разве тебе плохо с нами?
- Я думаю, муж и жена должны жить отдельно.
- Да, дорогая, но с детьми. Как папа и мама.
- Нет, нет и нет! - с жаром выкрикнула Керин. - Без детей, если они уже
выросли.
- Таков закон, - попытался возразить Сим.
- Неужели? Тогда почему Мерибол не живет с отцом и матерью? А ты хотел
бы жить с моими родителями, будь они живы?
- С дочерьми дело обстоит иначе.
- С дочерьми дело обстоит иначе, - согласно повторила Керин. - Значит,
дети не обязаны вечно жить с родителями. Святой закон этого не требует.
Сим почесал затылок, глотнул молока.
- А разве плохо жить вместе? Я что=то не понимаю. Тебя все любят. Кто
мешает тебе быть счастливой? Я знаю, что мама любит тебя.
- И мне нравится твоя мать. Я восхищаюсь ей, и она часто забавляет
меня.
- Забавляет? - удивился Сим. У него в голове понятия мать и забава
как=то не складывались.
- И все, естественно, уважают твоего отца. Такой милый старичок. Иногда
он тоже забавляет меня, - улыбнувшись, видно вспомнив о чем=то, добавила
Керин.
Опять это слово!
- Керин! - вскричал Сим. - О чем ты говоришь?
- Да, они оба мне нравятся. Мне хорошо в вашей семье. Но, видишь ли, я
не люблю никого, кроме тебя.
Сим изо всех сил пытался понять, что она хотела этим сказать, но никак
не находил правильного ответа. И смог лишь промямлить: "Я думал, мы все
счастливы, живя под одной крышей", - но голосу его недоставало уверенности.
- Все! - фыркнула Керин. - Хам и Айша не разговаривают друг с другом.
Иафет и Мерибол счастливы лишь потому, что ведут себя так, словно вокруг
никого нет. То есть считают, что они уже ушли.
- Ты же не хочешь, чтобы мы вели себя, как Иафет и Мерибол?
- А ты бы этого не хотел? - мягко спросила Керин.
В изумлении Сим повернулся к жене, заглянул в глубину ее синих глаз и
утонул в них. Протянул к Керин руки, сжал в объятьях так, что у нее
перехватило дыхание, поцеловал.
- Хорошо, я обещаю. А теперь мне надо доделывать крышу.
Керин, напевая, пошла к дому с пустым кувшином в руке.
* * *
- Согласно гласу Божьему, - объявил Ной в тот же вечер, - Ковчег
подплывет к вершине Арарата. Произойдет это не раньше семнадцатого дня
седьмого месяца. Затем вода начнет постепенно убывать.
- А что мы будем делать? - спросил Иафет.
- Мы будем постепенно вылезать, дорогой, - хихикнула Мерибол.
- И окажемся на вершине Арарата, - добавил Хам. - Мама, ты сможешь
спуститься с горы, высотой семнадцать тысяч футов?
- Даже не знаю, дорогой. В последнее время мне как=то не приходилось
лазать по скалам. Но думаю, у меня получится лучше, чем у коров.
Ной дернул себя за бороду.
- Возможно, я не все понял насчет Арарата, - с неохотой признал он.
- Будем надеяться, дорогой, - улыбнулась мужу Ханна.
* * *
Хам вошел в комнату Айши. Та обернулась и холодно спросила: "Что тебе
нужно?"
- Я не задержу тебя. И не сердись, во всяком случае до того, как я
начну.
- Начнешь что?
- Говорить то, что хочу сказать.
- О, значит мы опять разговариваем друг с другом? - спросила Айша. -
Как приятно. Впервые за столько месяцев.
- Возможно, больше нам говорить не придется. Или я выбрал неудачный
момент? Ты, я вижу, собираешь вещи, - Хам прошел к туалетному столику, сел
перед ним, взял деревянный гребень. - Я сам вырезал его для тебя. Ты
помнишь? Получилось неплохо.
Айша вырвала гребень из его руки.
- Пожалуйста, не мути воду. И не пора ли тебе начать собираться?
Вечером мы должны войти в Ковчег.
- Вы=то войдете. А я - нет.
Она резко повернулась к Хаму.
- Что ты хочешь этим сказать? - Айша положила гребень на туалетный
столик.
Хам встал.
- Присядь и расчеши волосы. Если не захочешь меня выслушать, все равно
не потеряешь время даром, - он протянул гребень Айше, та села. - Раньше мне
нравилось наблюдать, как ты расчесываешь волосы, смотреть на твое серьезное,
отрешенное лицо, следить за плавными движениями рук. Но теперь все
изменилось. Ты одна, я один и... О чем ты спрашивала меня? О, насчет того,
собрал ли я вещи. Спешить с этим нет нужды. Видишь ли, я не собираюсь в
Ковчег.
- Ты что, не веришь в Потоп? Конечно, не веришь.
- Иногда верю, иногда - нет. Но я не верю в то, что имею право на
спасение. Я не могу не спросить себя: "Почему Хам?" Я понимаю, почему Яхве
выбрал отца и мать, Сима и Керин. Они хорошие люди. Я не уверен насчет
Иафета и Мерибол. Они счастливы, и мен кажется, что трудно найти лучшее
время для смерти. С другой стороны, они - милые дети и никому не причинили
вреда. Все ясно мне и с Айшей. Разве можно уничтожать истинную красоту? Но
когда я думаю о Хаме, меня гложут сомнения. И мне кажется, что нелепо
выделять четырех мужчин и четырех женщин из всего человечества, доказывать,
что они лучше всех остальных. На Земле есть плохие люди, смею сказать, я
один из них, но только не дети, только не младенцы. Я не могу поверить в
такого Бога.
- Значит, ты хочешь рискнуть?
- Да... Айша, я хочу, чтобы ты пошла со мной.
- Сейчас?
- Да.
- Почему?
Хам говорил медленно, словно рассуждал вслух.
- Я никогда не решился бы попросить тебя. Но когда ты воскликнула: "Да
утонуть бы нам всем и покончить с этим!" - я понял, что ты так же несчастна,
как и я, и значит, у нас есть шанс начать все сначала. Мы используем этот
шанс, если уйдем вместе. Другими словами, - продолжил он более уверенно, - я
не хочу целый год жить с тобой в этом чертовом Ковчеге и наблюдать за
Иафетом и Мерибол, зная, что люблю тебя в сто раз больше, чем он - свою
жену, но не имея мужества первым шагнуть тебе навстречу.
Рука Айши с деревянным гребнем застыла в воздухе. В наступившей тишине
она вновь начала расчесывать волосы, затем попросила: "Встань так, чтобы я
могла тебя видеть".
Хам подошел к ней, встал сзади и чуть сбоку. Они смотрели на свои
отражения в зеркале.
- Так ты стоял и раньше, когда тебе нравилось наблюдать, как я
расчесываю волосы?
- Да.
- Мне кажется, ты никогда не говорил мне об этом.
- Я думал, ты знала.
- И напрасно. Не надо гадать, что я знаю, а чего - нет.
- Теперь ты знаешь.
- Да. И все=таки я считаю, что мы вместе должны войти в Ковчег. На
всякий случай. Ты не возражаешь?
- Теперь нет.
- Возможно, - Айша улыбнулась, - Иафет и Мерибол смогут подсказать нам,
как стать счастливыми.
- Мы обойдемся без них. У меня очень хорошая память.
- У меня тоже. О, у меня тоже.
- Айша!
- Когда все закончится, я обещаю тебе, что мы уйдем вдвоем,
далеко=далеко, и у нас будет настоящая семья.
- Спасибо тебе, любимая моя.
- Мужество возвращается к тебя?
- Да, - кивнул хам.
Она повернулась к мужу.
- Докажи мне.
* * *
Под безоблачным небом они вошли в Ковчег, накормили животных и
собрались в жилой комнате.
- Давайте обратимся к Господу нашему и попросим его благословить наше
начинание, - сказал Ной. - Давайте помолимся, чтобы мудрость Его сияла для
нас вечным маяком, а наша вера в Него стала крепким щитом, о который
разобьются все опасности, подстерегающие нас на пути.
Молодые и старые, умудренные и легкомысленные, верующие и неверующие,
они упали на колени, ощущая беспомощность перед грядущим, не ведая, что ждет
их впереди. Ной молился, и их сердца, казалось, бились в такт его словам, но
постепенно все нарастающий монотонный звук заглушил его голос... И они
поняли, что слышат, как по крыше Ковчега барабанят первые капли дождя.
БАБ-пёр007
Форумчанин
ну,что-заварку и сахар принес.где хозяин?
какой нонища трактат подготовил?
какой нонища трактат подготовил?
БАБ-пёр007
Форумчанин
сначала послушать.
БАБ-пёр007
Форумчанин
да,герцен.
гостеприимством себя не обременяете.
вежливостью похоже тоже.задал вопрос,не посмотрел ответ и смылся.
ладно,пойду дальше.
гостеприимством себя не обременяете.
вежливостью похоже тоже.задал вопрос,не посмотрел ответ и смылся.
ладно,пойду дальше.
БАБ-пёр007
Форумчанин
да и хрен с им!
я все одно со 2 апреля сваливаю.
а вам значит выписали.и сколько процентов?
бездельница
Форумчанин
О)
Смотрю, должность какая-то прОклятая...Кто за Герценом хвостиком ходит, долго на форуме не задерживаются.
3 апреля могу рассказать))а вам значит выписали.и сколько процентов?
БАБ-пёр007
Форумчанин
помилуйте!как-3 апреля,если я 2-го сваливаю?!
уж приоткройте завесу тайны до того.очень интересно-сколько розг по мягким местам досталось герцену.
сам то он не скажет.соврет или уйдет от прямого ответа./как всегда/
штаны ему снимали?или так пороли?
а кстати-что за должность?
бездельница
Форумчанин
помилуйте!как-3 апреля,если я 2-го сваливаю?!
[/b][/quote]
Не могу раньше, Герцен на меня Заклятье Молчания наложил.. В полночь со 2-го на 3-е чары развеются..
- Статус